Новый вид старого бояра.

ПРОЛОГ

каждые три минуты на Земле бесследно исчезает один человек

(Михаил Владимирович Карманов,

д.э.н., профессор, заведующий кафедрой Социально-экономической и отраслевой статистики Московского

государственного университета экономики, статистики и

информатики (МЭСИ)

«Без вести пропавшие, как специфический аспект обеспечения демографической безопасности общества», Экономика, Статистика и Информатика № 187, 2015 г.)

Я умер в семь утра. Надо же с чего-то начинать день.

(Франко Арминио. «Открытки с того света»)

Стэнфордский  университет

Калифорния, США

Профессор Сьюэлл еще раз пробежал глазами по окну на мониторе с HealthShare совсем недавно умершего человека.

При жизни этот парень был поразительно здоров для своих сорока пяти лет, в отличие от самого профессора, который, несмотря на здоровый образ жизни, ежедневные утренние пробежки и еженедельные четыре часа фитнесса, к своим тридцати семи накопил уйму болячек.

Да, жизнь, порой, несправедлива к некоторым людям.

Вроде бы жил себе человек, не болел ничем, даже к стоматологу никогда не обращался, и вдруг обширный инфаркт с летальным исходом…

Профессор снял очки и, скользнув взглядом по стене своего кабинета увешанной различными дипломами и сертификатами, которые накопились за его долгую и успешную карьеру в области нейробиологии, посмотрел на своего собеседника.

Зима в этом году выдалась удивительно теплой и солнечной даже для Калифорнии.

Лучи солнца проникали в кабинет сквозь приоткрытые жалюзи на окнах и рисовали причудливые узоры перемежающихся светлых и темных полос на черном, идеально скроенном по фигуре и, соответственно, не менее идеально сидящем, костюме мистера Кроу.

Сегодняшнему посетителю профессора фамилия подходила идеально.

Высокий, атлетически сложенный, в безупречном черном костюме, с волосами цвета воронова крыла, уложенными в аккуратную прическу, и почти такими же черными глазами, он действительно чем-то напоминал птицу, в честь которой получили фамилию его предки.

А надменно и, даже немного брезгливо, застывшая верхняя губа, на бледном лице с тонкими аристократическими чертами, делала, к тому же, его чем-то похожим на Мефистофеля из «Фауста» Гёте.

Во всяком случае этого персонажа профессор Сьюэлл представлял, именно, так.

Кроу стоял лицом к окну, подставив свое тщательно ухоженное лицо солнечным бликам, так что профессор видел только его широкую спину и, сложенные за ней в замок, руки.

Для полного сходства с правителем преисподней, посетителю не хватало только массивного старинного перстня с печаткой на пальце.

В остальном же сходство с дьяволом было полным.

При других обстоятельствах подобное поведение собеседника профессору бы показалось крайне невежливым и даже оскорбительным, но сейчас Сьюэлл даже был рад тому, что ему не приходится встречаться взглядом со своим странным гостем.

- Ваш ответ? – коротко спросил посетитель не оборачиваясь.

Профессор вздрогнул от неожиданности, но тут же взял себя в руки:

- Насколько это все законно? 

- Настолько, насколько это, вообще, возможно. – невозмутимо ответил Кроу. – Вы же читали контракт.

Контракт умершего профессор действительно читал. 

Согласно его условиям, некий русский с труднопроизносимой фамилией и непривычным для профессорского англо-саксонского уха именем, разрешал компании Nectome, полномочным представителем которой является мистер Джеральд Кроу, после своей смерти «витрификацию» собственного головного мозга, более известную в научных кругах, как процесс альдегид-стабилизированной криоконсервации, для воссоздания его цифровой копии тогда, когда наука предоставит такую возможность.

Только вот, судя по документам, предоставленным все тем же мистером Кроу, этот, абсолютно здоровый на момент заключения сделки, русский умер, менее, чем через сутки после подписания контракта.

- Я к тому, что донор, как-то уж очень удачно умер. – наконец, сформулировал свои сомнения профессор.

- В этом нет ничего криминального. – заверил его Кроу, продолжая разглядывать здания университетского кампуса, расположенные за окном профессорского кабинета. – Вас не устраивает сумма, предложенного мной гонорара за вашу работу?

Кроу не добавил в конце, обычную в подобных случаях, угрозу обратиться к коллегам Сьюэлла, работающим в той же области.

Профессор это оценил, да и сумма с пятью нулями его тоже вполне устраивала, но все же никак бы не компенсировала возможного тюремного заключения, если криминальная составляющая все же имела место.

- Но как? – решил уточнить эту немаловажную деталь профессор. – Судя по медицинским документам донор был абсолютно здоров.

- Вас это не должно интересовать. – довольно грубо проговорил Кроу и профессору даже показалось, что в его словах прозвучала угроза. – Он плохо разбирался в историческом материализме, что должно быть странным для русских, и это для него оказалось фатальным.

- Боюсь, я не очень вас понимаю… - неуверенно прокомментировал слова собеседника профессор.

- Русские долгое время жили в обществе, построенном на философии Маркса. – пояснил Кроу. – Следовательно, он должен был знать, - неожиданно странный гость Сьюэлла сделал едва заметную паузу и процитировал монотонным, почти механическим голосом, - что от состояния нашего ума, мышления, от представлений о реальности зависит качество нашей жизни, «бытие определяется сознанием»

Профессор решил, что у гостя своеобразное чувство юмора, но памятуя о вожделенных пяти нулях на, уже выписанном ему авансом, чеке, решил немного разрядить обстановку своей шуткой:

- Контракт он хотя бы не своей кровью подписал?

- В этом не было необходимости. - абсолютно серьезно ответил Кроу. – В отличие от Средневековья люди уже не бояться шприцов и образцы крови можно брать обычным путем.

Окончательно потерявшись в своеобразном юморе собеседника, профессор решил сменить тему:

- Есть еще некоторые проблемы