Редакторский баян: старо, но актуально. И смешно.

Нашла в архивах вечно актуальное:

Кандидат нынче пошел бесчувственный, без всякого понимания тонкой душевной организации работодателя. Вот я его прошу:

— Денис, расскажите о вашем последнем мероприятии.

— Крайнем! О крайнем мероприятии! — чуть не кричит во весь голос...

А мне такое нельзя: я на филфаке годы оттрубил. У меня, можно сказать, Розенталь головного мозга и пролапс Якобсона. Хоть валидол под язык.

Мне даже показалось, что за спиной выросли грозные фигуры колоссов русской словесности, и стали сурово сверлить глазами супостата. Профессор Виноградов — хмурился и недовольно раздувал щеки, Ожегов — судорожно перелистывал словарь и водил пальцем по строкам, шевеля губами.

— Ладно, — сказал я и, сделав усилие, выдавил из себя: — о крайнем мероприятии.

В этом месте колоссы словесности закатили глаза, а профессор Щерба, кажется, потребовал меня на пересдачу.

— Я провел конференцию вейперов, сказал Денис. Я и сам — вейпер.

(Кто не знает, вейперы — это люди такие, которые паром пыхают. «Кто ты, деточка?» — «Бабушка, я вейпер!» — бабушка крестится, дедушка сплевывает, мамка рыдает, заламывая руки.)

Образовалась пауза.

— Так-так, — говорю, а сам думаю, что бы спросить еще. «И как давно вы пыхаете?»

Нет, не вариант.

— И что вы делали на этой конференции? — нашелся я через минуту.

— У нас были футболки с росписью Эдвардса...

— То есть с автографом?

— Ну да, с автографом.

— Потому что роспись — это под Хохлому, например... — В этом месте я скосил глаза на Владимира Даля, который в ответ мне милостиво улыбнулся, как бы соглашаясь закрыть глаза на мой прошлый прокол.

— А?

— Нет-нет, ничего, Денис, продолжайте.

— ... и эти футболки я разлаживал по пакетам участников.

Пам! В этот момент меня стало двое. Разделение произошло безболезненно и на удивление легко. Один продолжал чинно сидеть за столом и смотреть на кандидата, рисуя ручкой квадратики в блокноте, и только дрожащее веко выдавало в нем некоторое волнение.

Второй же Я в этот момент скакал по кабинету, опрокидывал стулья, швырял книги в стены и орал:

— Разлаживал?! Разлаживал?!!! Он, сука, разлаживал!! Бодуэн де Куртенэ тебе в печень! Чтоб на том свете тебя черти разлаживали! По разным пакетам!

Колоссы русской словесности вжались в углы. Специалист по нецензурной лексике быстро за мной конспектировал. Ожегов искал в своем словаре слова — и не находил.

В то же время первый Я — невозмутимо листал резюме кандидата:

— Денис, я вижу, вы еще какой-то фестиваль проводили. Расскажите.

— Да, я организовал фестиваль фанатиков Толкиена.

— Фанатиков или фанатов?

— Какая разница?

Пам! Первое мое я — тоже вскочило со стула.

— Денис, у нас сейчас с вами будет долгий разговор! — сказал я, и колоссы русской словесности за моей спиной расправили плечи.

Andrey Misyuk