Голосование. Часть вторая.

По просьбе одного бэта-ридера я написал очень неоднозначный фрагмент. В стиле Арсеньева (роман «Студентка, комсомолка, спортсменка»). Получился он на мой взгляд слегка неестественным, анимэшным. Но части бэта-ридеров очень понравился. Они просят его включить в сюжет. Другая часть - резко против. Дескать, если и включать, то только как сон Вити. Давайте проголосуем. Напишите в комментариях свое мнение. И обязательно с выводом - включать, не включать, включать как сон. По итогам голосования я приму решение.

Мы с Лехой возвращаемся домой аккурат к началу программы Время. Мама, Имант Янович и дед уютно расположились в креслах напротив телевизора. Нам машут рукой, предлагают присоединиться. Мама спрашивает не голодны ли мы. Мамонт мотает головой и подтаскивает к говорящему ящику два стула. Я же наливаю себе чаю из чайника, что стоит на приставном столике, начинаю мешать сахар. В голове крутятся разные мысли о моих непростых взаимоотношениях с девушками. Любовный треугольник (Вера, Анна, Альдона) грозит превратиться в четырехугольник (Александра). Что с этим делать – совсем не понятно. Ситуация взрывоопасная и непредсказуемая.
Погруженный в свои мысли, я не сразу я соображаю, что музыка Свиридова «Время вперед» сменяется напряженным диктором с застывшим лицом. Анна Шатилова говорит о чем-то грустным голосом. Лишь на кадрах дымящейся бани мой мозг начинает выхватывать отдельные фразы: «трагическая случайность…», «пожар перекинулся…», «в результате погибли ряд высокопоставленных партийных деятелей…», «верные сыны Родины...» Под траурную музыку идут фотографии Горбачева, Ельцина, Шеварднадзе, Яковлева... Моя челюсть медленно ползет вниз, дыхание сбивается. Под фотографиями короткие подписи фамилий и занимаемых должностей. Бегут строки биографии. Горбачев все еще секретарь ЦК по сельскому хозяйству. Ельцин так и вовсе рулит Свердловской областью. Мама с дедушкой тихо переговариваются, Леха в недоумении чешет затылок. Лишь Веверс внимательно смотрит на меня.
Дыхание, наконец, возвращается.
- Имант Янович – хриплым голосом произношу я – Можно на пару слов? По вопросу студии.
Дед осуждающе качает головой.
Мы выходим в сад, встаем под фонарем. Вокруг летают стрижи. Судя по тому, что птицы опустились совсем низко – идет гроза. Наэлектризованный воздух застыл густым киселем.
- Зачем? Боже мой, вам мало Громыко?!? Зачем вы убили Ельцина?? А Шеварднадзе?? – я хватаюсь за голову – Ведь история уже пошла совсем другим путем!
- Говори тише! – Веверс достает из кармана портативный прибор подавления сигналов, включает его. Серая коробочка начинает мягко гудеть.
- У них же семьи, дети!! – я готов схватить Веверса за горло. Лишь огромным усилием я сдерживаюсь. От генерала пахнет гарью. С примесью какой-то химии. Вдалеке раздается первый гром.
– Ведь вы могли просто устранить их, бюрократическим путем… Зачем убивать?!?
- Ты тоже мог написать анонимки на убитых предателей и маньяков. Но предпочел воспользоваться рицином.
- У вас такие возможности… Вы же сожгли людей заживо.
- Ну не заживо – на бесстрастном лице Веверса нет ни одной эмоции – Люди просто угорели. Когда начался пожар – они уже были мертвы.
- ЗАЧЕМ???
- Мы… Я консультировался с ведущими футурологами и физиками. Есть концепция ригидности, неподатливости истории.
- Что?
- Исторические процессы – терпеливо начал объяснять мне генерал – Могут идти в одном и том же установленном русле. В разных слоях реальности. Несмотря на любые воздействия. И по каким-то неведомым нам законам. Мы обсудили это с Арвидом Яновичем и решили не рисковать.
- Рисковать?? Вы убили четверых человек просто чтобы не рисковать?!?? Вы вообще нормальные??
Вдруг над лесом вспыхивает яркая, ветвистая молния. Я слепну. Уши разрывает запоздалый удар грома. И тут же начинается сильный ливень. Мы мгновенно мокнем.
- Пойдем в дом, Витя – генерал приобнимает меня за плечи – Впереди еще много дел, ты не должен простудиться.
Я покорно, словно робот, иду к дому. В голове лишь один вопрос. Сколько еще крови должно пролиться, чтобы СССР выжил? И нужен ли мне такой Союз?