О людях и драконах

        В двенадцатой квартире жил дракон. Очень приличный, благовоспитанный дракон, который давно не летал. У него была небольшая плешь, скромное брюшко и близорукость. Дракона звали Георгий Антонович, и работал он заместителем начальника отдела логистики. Работал хорошо, начальство ценило, подчиненные уважали. О том, что он дракон, Георгий Антонович уже забыл.

        В шестнадцатой вместе с хозяевами проживал бульдог Тяпа. Он был знаменит тем, что однажды укусил хулигана. Родословной у Тяпы не было.

        Седьмая квартира считалась шумной, там постоянно дрались, бегали и вопили близнецы Колька и Васька.

        В четвертой жила Глафира Андреевна. Днем она работала бухгалтером в ЖЭО, а свободное время посвящала своему настоящему призванию. Глафира Андреевна была старшей по дому.

        Среди прочих жильцов встречались и другие небезынтересные личности, но в общем-то дом был как дом.

        И только десятая квартира стояла пустая, так давно, что уже не помнили, кто там жил раньше. Пока однажды вечером возле подъезда не остановилось такси и не вышла высокая, с копной русых кудрей, девушка.

        Глафира Андреевна оставила чайник и подошла к окну. Окно ей досталось удобное, на первом этаже, у входа в подъезд.

        Таксист вытащил из багажника два чемодана – толстых, с блестящими застежками и непонятными бирками на ручках, – и укатил.

        Не выдержав, Глафира Андреевна открыла окно и уставилась на девушку. Ишь, обтянулась джинсами. Фигурка тоненькая-тоненькая, как не переломится.

        – Здравствуйте! – радостно сказала девушка, чем сразу не понравилась Глафире Андреевне. – Меня зовут Эльвира.

        – Это ты к кому приехала? Если к Витьку, так он еще в армии.

        – Нет, я не к Витьку, – улыбнулась девушка. – Я в десятую квартиру. У меня и документы есть. Хотите, покажу?

        Глафира Андреевна онемела от возмущения. Так и не придумав, что ответить, она смотрела, как девушка открыла дверь, втолкнула оба чемодана и вошла в подъезд.

        В подъезде Эльвира постояла, всматриваясь в полумрак. Пахло борщом и пирожками. По чердаку бродили голуби. На крыше сидел кот и презрительно смотрел, как выгуливают боксера Тяпу.

        Путаясь в чемоданах, Эльвира шагнула на ступеньку и погладила деревянные, отлакированные множеством прикосновений перила.

        – Ну, здравствуй, маленький.

        «Это она мне?» – удивился дом. Он себя маленьким не считал: целых три этажа, плюс подвал и чердак.

        – Тебе, конечно! Я на практику приехала, можно? Ты не думай, я уже четвертый курс заканчиваю. Почти дипломированная ведьма-специалист.

        С замками на двери в квартиру пришлось помучиться, ключ заедал. Эльвира втащила чемоданы, выпрямилась и сдула упавшую на лоб прядку. Прислушалась: в доме разговаривали, смотрели телевизор, кормили попугая, целовались, делали уроки, мыли посуду и мыли бульдогу лапы, болтали по телефону, жарили котлеты и доедали борщ.

        – Да, – сказала Эльвира. – Будем работать.

        Ночью Глафире Андреевне снилось, что она маленькая девочка в белом шелковом платье. Звучала музыка, звенели хрустальные колокольчики. Пахло очень вкусно, духами и малиновым вареньем. На коленях у Глашеньки лежала большая книга с цветными картинками. На весь разворот был нарисован прекрасный дракон в золотой короне.

        Дракону Георгию Антоновичу снилось, что он летит. В самолете. Бизнес-классом.

        «Вот зараза! – подумала утром Эльвира. – Ну, я тебя!»

        Каждую ночь Георгий Антонович пересаживался в самолет поменьше и поменьше, пока не оказался за штурвалом.

        Глафира Андреевна – Глашенька, – дочитала книжку с картинками и порадовалась за принцессу: она бы тоже выбрала мужественного и сильного дракона, а не этого инфантильного дурня-принца.

        Ночью им было хорошо. А вот днем начались неприятности.

        Георгий Антонович в рабочее время просматривал сайты авиакомпаний. Очень хотелось куда-нибудь полететь. Неважно куда. Еще начало чесаться и зудеть между лопатками. «Надо бы показаться кожнику», – думал Георгий Антонович, но идти к врачу стеснялся.

        Глафира Андреевна стала рассеянной и дважды ошиблась при составлении баланса. Купила на почте открытку – большую, с темно-синим драконом. Объяснила, хотя ее никто и не спрашивал: «У приятельницы дочка, подарю». Открытку она поставила на кухне, прислонив к горшку с бегонией. Но самое невероятное: вечером не шуганула из подъезда Милочку с ее сопливым кавалером. Школу не окончили, а туда же – целоваться. Вместо этого Глафира Андреевна подошла к зеркалу и с обидой посмотрела на свое отражение. Жизнь пошла нервная, что ли? У матери и к пятидесяти седина не появилась, а у нее уже корни белым просвечивают. Смутно было на душе, спать легла за полночь, а проснулась от восторженных воплей.

        Накинув халат, Глафира Андреевна выглянула в окно. На развесистом дубе посреди двора раскачивались близнецы-хулиганы Колька и Васька, а бульдог Тяпа пристраивался задрать лапу.

        – А ну прекратите! – крикнула Глафира Андреевна, но вышло неубедительно.

        Еще вчера дуба не было.

        Были старые качели – вон они, в стороне. Был проржавевший гараж пенсионера Федотыча и сам Федотыч. Клумба была. И даже два старых тополя. Но дуба не было.

        Жильцы шли на работу. Кто-то посматривал на дуб с удивлением, но большинство делали вид, что его не замечают. Только Георгий Антонович из шестнадцатой, солидный человек, подошел к близнецам и тоже ухватился за ветку. Повис, дрыгая ногами.

        Глафира Андреевна поспешно захлопнула окно и прижала руку к груди. Сердце колотилось как сумасшедшее. Последней раз такое было, когда Сережа Николаев из десятого «А» попросил разрешения проводить до дому.

        К себе в ЖЭО Глафира Андреевна вошла с опаской. Конечно, участок не ее, пусть отвечают, кому по должности положено. Но, все-таки, она – старшая по дому. На Глафиру Андреевну посмотрели странно, но ничего не спросили.

        Только к обеду дворник Ахмет подошел к ее столу, подмигнул загадочно, и сказал:

        – Говорят, программу приняли. Срочно озеленять.

        – Что озеленять? – нахмурилась Глафира Андреевна.

        – Все! Где урну красить, где дерево садить. Нам, говорят, премию дадут. Слышал, нет?

        – Не слышал! – отрезала она. – Иди, Ахмет, работай.

        Вечером дуб был на месте. Пенсионер Федотыч, повернувшись к нему спиной, ковырялся в машине. Под дубом стояла Милочка со своим кавалером. «Ну, хоть не целуются», – подумала Глафира Андреевна и ушла. Даже караулить не стала.

        Перед подъездом она встретила Эльвиру.

        – Как у вас дела? – весело спросила новая жиличка.

        – Как сажа бела!

        На Эльвире была майка с нарисованным драконом. Глафира Андреевна позавидовала жгуче, до слез. Так она не завидовала даже итальянским сапогам Ирочки.

        Дома Глафира Андреевна сердито распахнула шкаф. Платье, из тех, что мама называет «немаркое». Кофточка «легонькая» и кофточка «потеплее». Юбка универсальная – чтобы и с той, и с другой кофточкой.

        «Это потому, что меня зовут Глафира», – подумала Глафира Андреевна. С таким именем и в тридцать тетка.

        Как же он называл ее? Сережа Николаев из десятого «А». Глашенька – так звала мама. Глаша – учителя и знакомые. Глашка – девчонки во дворе. А Сережа говорил: «Фирочка».

        Глафира Андреевна прислонилась к шкафу и заплакала.

        Наверное, она бы плакала долго, но в окно постучали. Пришлось промокнуть лицо платочком и подойди. Старшая по дому всегда должна быть на посту.

        – Здравствуйте! – сказала эта ненормальная, Эльвира. 

        – Встречались. Чего надо?

        – Говорят, вы знаете все. Скажите, а где тут неподалеку парикмахерская? Ну, чтобы приличная, но не дорогая.

        – У почты, вход с торца, – тут Глафира Андреевна покраснела, некстати вспомнив глупую открытку с драконом.

        – Спасибо!

        Эльвира убежала. Глафира Андреевна посмотрела на дуб, оглянулась на шкаф и пошла к серванту. Достать деньги, припрятанные на новую клеенку, видела в магазине: фон зелененький, а по нему ромашки, ромашки…

        Покрасили Глафиру Андреевну в загадочный цвет, «золотистый орех» называется. Волосы, что всегда на затылке под заколку прятала, остригли, да так, что шея голая. Зато сбоку длину оставили. Прядки, сладко пахнущие парикмахерской, щекотали Глафире щеки. Ветер трогал за шею, и от этого хотелось ежиться и хихикать, как девчонке.

        К счастью, уже стемнело, и во дворе никого не было. Только из капота старой «шестерки» торчал зад пенсионера Федотыча. Глафира Андреевна сделала строгое лицо, проходя под фонарем. Она уже поравнялась с дверью в подъезд, когда неожиданно услышала:

        – Вечер добрый!

        Вздрогнула, словно застигнутая мамой с кавалером.

        Под дубом стоял жилец из шестнадцатой, Георгий Антонович.

        – Здравствуйте, – сказала Глафира и подошла ближе. – Почему вы не висите на дереве?

        – Я? – удивился Георгий Антонович.

        – Вы! Я утром видела.

        – Ах это!

        Жилец нервно провел рукой по голове.

        – Да вот, накатило что-то. Сам не пойму. Хочется, знаете, в небо…

        «Сумасшедший, – заподозрила Глафира. – Это что же, «Скорую» вызывать? А поедут?»

        – Вы думаете, я спятил, – догадался Георгий Антонович. – Я тоже иногда так думаю. Все сны такие снятся… Странные.

        Они помолчали. Глафира потрогала дерево. Дуб был настоящий. 

        – И почему я вам это рассказываю? – вслух удивился сосед. – Но у вас такое лицо… Понимающее. Открытое.

        «У кого, у меня?!» – поразилась Глафира.

        – А вам? – шепотом спросил Георгий Антонович. – Вам ничего не снится?

        – Глупости говорите, – сказала Глафира и ушла.

        Дома, не зажигая свет, она выглянула в окно. Жилец из шестнадцатой стоял во дворе и смотрел в небо.

        Утром в ЖЭО Глафира произвела фурор.

        А вот Георгий Антонович на работу не вышел. Он сходил во второй подъезд, к полковнику в отставке Петрухину, хозяину Тяпы, и набрал фантастики. На обложках были нарисованы огромные корабли, которые бороздили просторы космоса, летающие тарелки и прочие аппараты тяжелее вакуума.

        Последним Георгий Антонович выбрал толстый томик с огнедышащим драконом на обложке. Случайно заметил его на полке. Сердце почему-то глухо тюкнуло, стоило взять книгу. И очень сильно зачесалась спина.

        Возвращаясь, Георгий Антонович наткнулся на новую соседку, кудрявую блондинку.

        – Вам помочь? – сердито спросила она.

        – Простите?

        Та махнула рукой.

        – Идите уж! Кстати, вы не знаете, во сколько возвращается с работы Глафира Андреевна?

        – Наверное, в шесть, – удивился Георгий Антонович.

        – Между прочим, дышать воздухом – полезно, – зачем-то сообщила девушка. – Чего в квартире сидеть? Вон, лавочка есть. Хоть весь вечер читайте.

        Георгий Антонович удивленно пожал плечами. Ему никогда не приходило в голову читать… на лавочке.

        Однако ближе к шести вечера он почувствовал странное беспокойство. Несколько раз вставал, чесал спину о косяк – зудело все сильнее. Потом не выдержал и спустился во двор.

        Глафира вернулась с работы в четверть седьмого. В руках у нее был пакет. 

        – Читаете? – спросила удивленно, поравнявшись с лавочкой.

        – Да вот, знаете ли, – Георгий Антонович машинально повернул книгу обложкой. Глафира взглянула на картинку и залилась краской. Сначала стали алыми щеки, потом шея. – Про драконов.

        Хлопнула дверь. Георгий Антонович потерся спиной о занозистое дерево.

        Пакет Глафира поставила на стул в прихожей. Проходя мимо, все посматривала на него. Потом, рассердившись, унесла и спрятала в шкаф. 

        Уснуть у нее не получалась долго. Под утро приснилась весна, маленькие листочки на дубе и яркое солнце, отражающееся в луже.

        На работу Глаша отправилась в новом платье цвета шоколада, с серебристыми пуговками. В бухгалтерию несколько раз заглянул мастер с шестого участка, молодецки повел плечами и сказал:

        – Цветник. Я к вам душой отдыхать хожу.

        – Вот странно, – напомнила Глаша, – а не вы ли вчера говорили, что у нас тут сплошные ведьмы. Мол, собственными глазами метлу в кабинете видели.

        Георгий Антонович позвонил начальнику и наврал, что болеет. На самом деле внук полковника в отставке Петрухина учил его скачивать из Интернета книги про драконов.

        Под дубом сидела рассерженная Эльвира. Из-за этого в квартире Петрухина несколько раз пропадал сигнал и проходилось звонить провайдеру.

        Через три дня Глаша купила брюки. Она хотела джинсы, но не решилась.

        Георгий Антонович проснулся на рассвете. Спина чесалась невыносимо. В открытую балконную дверь вливалось солнце и растекалось на полу лужами. Воздух казался свежим до хруста. Георгий Антонович был оглушительно, непомерно счастлив.

        Спустя неделю Эльвира кидала в чемодан вещи и ругалась сквозь слезы:

        – Кретин! Ящерица! Чтоб тебе хвост поломало! Чтоб у тебя пепел в глотке застрял!

        Высоко-высоко над городом летал дракон. Его видели в самодельную подзорную трубу близнецы Колька и Васька.

        Глаша дракона не видела. Она смотрела в окно и ждала, когда выйдет под дуб Георгий Антонович. Но сосед не выходил. И Глаше было очень тоскливо.

        – Можно? – Эльвира робко заглянула на кафедру.

        – Конечно! – обрадовался профессор Аркадий Степанович, заслуженный черт по науке. – Ну-с, и где ваша лабораторная? Вы взяли очень сложную тему, очень, особенно для ведьмы.

        Эльвира выложила распечатку и мрачно предупредила.

        – Смотрите сразу последнюю страницу.

        – Да вы присаживайтесь. Так, вводная… Отличная вводная! Ну-с… Первичная стимуляция посредством снов. О! Маленькое опосредованное чудо. Изящное решение, изящное. Результаты… Мда-с. – заслуженный черт по науке пошевелил лохматыми бровями. – Неувязочка. Печально.

        – Это все дракон! –  с обидой сказала Эльвира. – Я все просчитала! Получилась бы идеальная пара. А он! Взял и улетел!

        Эльвира хлюпнула носом, и Аркадий Степанович заволновался.

        – Ну, не стоит, не стоит. В конце концов, популяция драконов вырождается, и еще одна особь никогда не помешает. Придете на пересдачу осенью, это еще не конец света.

        Через шесть лет Эльвира оказалась в командировке в небольшом провинциальном городе. Город как город. Площадь, гостиница, памятники. Правда, говорили, где-то во дворах есть волшебный дуб, который вырос за одну ночь. В это никто не верил, но приезжим обязательно рассказывали. Гордились.

        Эльвира вошла во дворе, села на лавочку и сказала шепотом:

        – Здравствуй, маленький.

        Дом закряхтел. Его в последнее время мучил ревматизм.

        – Ну, как у вас дела?

        Близнецы Колька и Васька закончили школу. Полковник в отставке Петрухин болел и выходил во двор только с тросточкой. Тяпа стал важным и толстым. Глаша из четвертой квартиры вышла замуж. Она освоила Интернет и нашла там Сережу Николаева. У Сергея Константиновича есть дочь от первого брака, которая живет вместе с ними.

        – А знаешь, где сейчас Георгий Антонович? – весело спросила Эльвира.

        Дом не знал, и ему было очень любопытно.

        – У нас в институте. Читает спецкурс «Основы безопасности жизнедеятельности драконов в человеческом мире».

        Дом непременно бы засмеялся, но не мог. По его ступенькам осторожно спускался полковник в отставке Петрухин с Тяпой на поводке.