Прекрасное-5

Странное. Но прекрасное. Но странное.

Я мирно листала ленту иллюстраций, никого не трогала, починяла примус - и зацепилась взглядом за что-то непонятное. Ночное, лунное и клетчатое, как шарф. Открыла, посмотрела, ничего не поняла, закрыла. Пошла листать картинки дальше.

Вернулась, посмотрела ещё раз, перебрала все остальные иллюстрации. Что-то в этом было. Все эти дома с крышами из клетчатых шарфов и дома-фонари, и скачущие на лошадях дома, и скрипки с парусами, и кровать в ветвях дерева на луне - это рассказывало о чём-то. За этим стояла какая-то история.

Нет, подписалась-то на Maria Fomalgaut я сразу. Эти коллажи - то, что надо для желающих странного. Но только через пару дней сообразила заглянуть в "Произведения". 

И таки да. За иллюстрациями стоят истории - и в виде текста они ещё лучше.

Поэтичные, образные, с изрядной долей безумия, эти рассказы волшебны насквозь. 

Я даже и не представлял, насколько сложно строить дом – пока сам не взялся за постройку. Нет, я понимал, что меня ждут трудности, и немалые, - но не ожидал, что до такой степени.

Прежде всего, комната с детскими воспоминаниями должна была быть рядом с комнатой с детскими страхами, и рядом с комнатой с мечтами – уже не детскими, а такими, которые с детства и на всю жизнь. Более того, все эти комнаты непременно хотели быть на втором этаже – спрашивается, что тогда должно было быть на первом. Нет, я, конечно, мог бы поместить на первый этаж комнату с какими-нибудь разочарованиями, но я не хотел, чтобы мой дом начинался с разочарований.

("Дом без первого этажа с сентябрем")

Что замечательно - автор умеет не только в поэзию, но и в сюжет, и знает, как парой штрихов создать живой образ персонажа, и питает очевидное пристрастие к неожиданным и парадоксальным концовкам. Если считает, что в этом случае уместнее внезапный поворот, чем недосказанность. Но и недосказанности хватает. По-разному.

Отчаянно соображаю, как ему объяснить, там же Элис, там же Том, там же Китти, там же Бетти, вы сами не представляете, какой ценой я перебрасывал их из гибнущего мира в мир, который проживет еще год, еще полгода, еще хоть сколько-нибудь. Я должен вернуться к ним, понимаете, Рождество все-таки, или вы не понимаете, что такое Рождество, или у вас там какой-нибудь Счюбвы, и не двадцать четвертого декабря, а в третий период восьмой звезды четвертого междулуния…
Потому что Элис. Потому что Том. Потому что Китти…
— Ма, а папа приедет?
— Приедет, милая, завтра.
— Ты вчера говорила завтра, а он не приеха-а-а-л!
— Приедет, милая… обязательно приедет…
— Мам, ты чего, плачешь?
— Это Том.
— Нет, нет, милый… все хорошо, милые вы мои…
А Бетти поползет куда-нибудь к лестнице, на которую давно уже пора калиточку поставить, чтобы Бетти не лезла, и Том с Китти кинутся к Бетти, обычно орут друг на друга, чего за мелкой не смотришь, сам чего не смотришь, а тут даже орать не будут, потому что мама… нет, мама не плачет, сказала же, что не плачет, и все хорошо…
Я не знаю, как все это объяснить, я повторяю, как будто не знаю других слов — Элис, Том, Китти, Бетти, Элис, Том, Китти, Бетти, Элис…
("Кигче")

Один из рассказов я уже утащила в свою подборку "Проза для поэтов", пополнить которую удаётся крайне редко по причине сложности и субъективности критериев отбора. Остальные дочитываю. 

Если вы тоже соскучились по зыбким волшебным мирам, вам сюда.