Перевыкладка "Нарнии" - дальше.

Выложила "Время желтых цветов" - самую драматичную и не смешную часть цикла. Были затруднения с выбором ознакомительного отрывка: мне несвойственно ставить в таком качестве "черную" часть, но попробуем.

"– Это, значит, здесь вы сделали всех этих королевичей? – спросил Кес, вторгаясь в королевскую спальню. – Милое местечко. Располагает.

Весь в черной коже и вороненой стали, все на нем бряцало и позвякивало. На правой руке латная перчатка с шипами, совершенно неуместная в просторной комнате с белеными стенами, с яркими занавесями и вышитыми подушками, с простой и удобной мебелью из черного дуба. В добрые времена здесь всегда были свежие цветы и яблоки. Питер никогда не входил сюда в доспехах. У Верховного Короля Нарнии было прекрасно развито чувство хорошего. У него, разумеется, тоже имелись латные перчатки, и Арахна слышала, что муж пользовался ими без всякой жалости и сомнений, но едва ли он потрясал ими перед женщинами и детьми.

Арахна не стала отвечать своему тюремщику. Уолтер, старший, был зачат на лесной лужайке, в траве, возле веселого ручья, но никому, кроме них двоих, это знать необязательно. Он дурной человек, этот Кес, существу-зеркалу это ясно, как день. Кому бы хорошему стал Джаред настолько доверять в плохих делах?

– Анук Илэйн рожает, – сказал Кес, глядя на королеву. – Все, от кого есть толк, там. От кого нет толка – тоже там. Суетятся и делают вид, будто участвуют. Надеются на будущие выгоды.

– Что ты хочешь этим сказать? Вы так бездумно опустошили Каэр-Параваль, что теперь сестре младшей королеве нужна помощь, а помочь-то и некому? Я могла бы.

– Нет, – сказал Кес. – Без тебя обойдутся. Найдут какую-нибудь ловкую бабу из жен стражи. То есть, конечно, если она родит мальчика, островная династия упрочится. Это хорошо. Но уже есть Джерри, а у Джерри – две старшие сестры, дети которых могут наследовать. У лорда Джареда тоже есть сын Керрик. 

– Понятно. То есть, вам всем есть ради чего стараться.

– Я хотел сказать, что в этом крыле совершенно пусто. Люди шепчутся, я занятные вещи о тебе слышал. Верно ли, что существо такой породы отражает желания и способно дать мужчине именно то, что он хочет? 

– Судя по всему, капитан стражи желает пощечину.

Кес усмехнулся.

– Начать можно и с этого. Каково оно, королевское лакомство? 

– Я закричу, – сказала королева, не двигаясь с места и не повышая голос, словно давала понять, что пока угроза несущественна. 

– Сколько угодно. У твоих дверей мои люди, я даже поделиться с ними могу. Ты предпочитаешь троих по очереди или одновременно? Может быть, тебе понравится? Как бы ни драл тебя Верховный, его фантазия, верно, гуляла совсем другими тропками. 

– Я ошиблась в первый раз, – ответила королева. – Ты желаешь умереть.

– Я желаю, чтобы ты попыталась это сделать. Меня забавляет гнев. Бессильный гнев забавляет меня вдвойне. Хочу, чтобы ты понимала: у меня есть разрешение на все. Я не должен тебя убивать, это верно. Но я не должен тебе мешать. Все, что ты сделаешь сама – на все твоя воля. Окно вон… открыто.

Я могу сделаться невидимой, мелькнуло в голове Арахны. Исчезнуть, пройти мимо них неслышно. Покончить с этим раз и навсегда…

Этого они и хотят. Они, разумеется, знают о проклятии Льва. Видима, пока любима. Их более всего устроит, если она исчезнет, так сказать, естественным путем. Все знают о проклятии. Всего-то и надо, что признать от души, от сердца – ты осталась одна. Никто не поможет. 

А маленький?"