О расцвете и упадке союза северных старейшин

[осторожно, много букв]
Это выдержки из моих записей. Все перечисленные ниже события можно найти по крохам в первых двух книгах, но здесь я объединила эти крохи в общую статью, лишенную утомляющих деталей. Статья повествует о семьях северных бессмертных и их будущей связи с южными.

Кратко об эпохе Слияния (0-500 годы)

Историю Дальнего Севера можно начинать писать не ранее, чем с 500 года после слияния с миром Хорр. Почему? Да потому что сразу же после слияния север напоминал гудящий котел, из которого рождались ужасающие твари. Присланные из другой общины для обмена люди могли застать вместо соседнего поселения пустоту, а то и вовсе — горы. Тогда небо затмевали крылья чудовищ, о которых и сейчас говорят с придыханием. Люди умирали от неизвестных болезней, тучей оседающих на них. Тогда поселения у воды порой пустели за одну ночь, когда по руслу реки к ним приплывали те существа, с которыми довелось столкнуться Филиппу и Уильяму на болотах.

Человеческий род претерпел много страданий. Те, кто мог, двинулись общей массой на юг, который трясло не так сильно. Юг был равнинным, полным обозленных народностей, но по сравнению с залитым кровью севером он казался местом относительно спокойным. А потому к нему устремились и разумные демоны, и люди. Тяжело сказать, кто перенес больше тягот: тот, кто устремился на теплый юг, или тот, кто остался на бесноватом севере. Однако углубляться в детали Великого Переселения я здесь не буду, потому что процесс это был долгий и сложный. Скажу лишь, что Великое Переселение достойно отдельной статьи, так как период с 50 года по 500 год ознаменовался и чудесами, и кровавыми южными войнами, и становлением веры в Праотцов.

На дальнем севере остались те, кто по какой-то причине не смог или не захотел его покинуть. Оставшиеся противостояли суровой природе, когда зима царствует в этих землях дольше, чем лето, низшим демонам, не имеющим разума, чтобы устремиться на юг, и разумным чудовищам, которые тоже решили остаться на севере, ставшем им домом. Тогда человеческий род откатился далеко назад, и были забыты и производство бронзы, и разработка горного железа. В ход шло плохое болотное железо, а обмен между небольшими общинами сводился к бартеру.

Два брата (500-700 годы)

Так бы оно все и шло свои чередом, и север бы тогда сильно отстал бы от юга, если бы не  братья Куррон и Горрон из общины Донта. Родившиеся во времена еще неспокойные, но уже несравнимые с тем адом, который случился после слияния, они были вампирами. Истории рассказывают, что эти два брата в 580 году обрели бессмертие, встретившись с уставшими от жизни двумя странниками. Тогда вампиры, хоть они и были по-человечески разумны, не сильно отличались от своих диких собратьев-демонов и жили нападениями на людской род, считая их за скотину. Однако в те годы Горрон, обладающий тщеславием и дальновидностью, сказал своему старшему брату Куррону:

«Север пустеет, брат мой. Раньше нам требовалась пара дней перехода, чтобы найти поселение и иссушить там несколько человек. Теперь же между поселениями мы проделываем путь в неделю. Скоро нам не останется еды. Мы сильны и бессмертны, так не уготовано ли нам, волкам, повести стадо овец за собой, чтобы оно не вымерло?»

И вместо того, чтобы примкнуть к своим, таким же бессмертным, братья пошли навстречу людскому роду. Успех этой аферы по большей части был обязан именно обаянию Горрона, его огню, горящему в глазах, и сладким речам. Горрон умел обаять и друга, и врага, а потому, желая быть скорее богом среди людей, чем обычным бессмертным среди своих же, он скоро соединил общины между собой и заложил первые города. Он создал культ самого себя и сменил имя со скромного Горрона на величественного Элрона Солнечного. Вряд ли Куррону, который был угрюм и практичен, нравилось наблюдать вспышки тщеславия своего родного брата, к ногам которого падал люд, предлагая в обмен на мудрое владычество дочерей-девственниц и детей. Однако в защиту Горрона стоит сказать, что благодаря его кипучей деятельности и острому уму, дальний север стал развиваться семимильными шагами, наверстывая упущенное.

В 585 году в Срединных землях, названных Перепутными, ибо они подпирали проход в  королевство Горрона, у горы было основано поселение Брасо-Дэнто. Тогда же Куррон и отделился от брата, предложив тому править единолично, а сам избрал роль защитника Перепутных земель. Спустя несколько веков он возьмет себе родовое имя Тастемара и станет первым Тастемара, предком главного героя книги Филиппа.

Куррон и Горрон, конечно же, были не единственными бессмертными. Тогда их ходило по северу великое множество. Большинство из них вели дикий образ жизни, но со временем некоторые стали приходить к тому, что для пропитания и нормального существования нужен ресурс, который не будет пытаться убить или убежать. Ресурс, который поможет в борьбе с такими же бессмертными, ибо в те годы их было слишком много, поэтому считалось незазорным иссушить своего соперника до тряпки, лишив того жизни. Так что Горрон и Куррон, понимая опасность для себя, стали либо заключать перемирия с населяющими их земли бессмертными, либо убивали конкурентов.

Эннио Чужеземец (700 годы)

В начале 700 года на дальний север пришел  Эннио, прозванный Чужеземцем. Эннио был преемником тех бессмертных, которые во время Великого Переселения отправились на юг. Эннио был смугл, имел глаза цвета янтаря и курчавые каштановые волосы. Не стоило сомневаться, что был он рожден именно на теплом юге. Вместе с ним пришел и некий Теорат, который пусть и выглядел как истинный северянин, но глаза имел южные, черные, как ночь, и всем своим обликом напоминал коршуна. Чуть позже Теората за эти черные глаза назовут Теоратом Черным. Теорат был дитя двух миров, южного и северного. Вместе со своим другом он поселился на пороге юга, однако вскоре Эннио его покинул и пошел дальше, в снежные земли. Там Эннио познакомился с Курроном, сдружился с ним, несмотря на то, что оба они разительно отличались друг от друга и нравом, и видом: один был белокож и темноволос, характером суров и аскетичен, а второй был низок, смугл, а характером мягок и дипломатичен.

В 725 году король Горрон, прозванный Элроном Солнечным, соизволил отвлечься от прелестей правления, чтобы навестить брата, и к своему неудовольствию заметил, что братской любви между Эннио и Курроном было больше, чем между кровными братьями Горроном и Курроном. С той поры можно наблюдать, что Горрон исключил всякое общение с Эннио и возможно ревновал его к родному брату, но виду не показывал. Хотя много позднее, в его речах, обращенных к молодой Йеве в третьей книге, и можно заметить эти отголоски давней ревности.

Союз с горными филлонейлами (700-800 годы)

Чтобы обезопасить Перепутные земли, подпирающие собой королевство Горрона, Куррон наладил отношения с суровым владыкой горных общин на востоке — Барденом Тихим. Вопреки своему прозвищу Барден и его кровные родичи, не такие известные, но многочисленные, держали в страхе все фесзотовские горы и тихими совсем не были. Барден не склонялся к тому, что людей нужно вести за собой, и считал их скорее кормом, нежели живыми и разумными существами, а оттого его именем пугали детей — и надо сказать, что пугали не зря. Тем не менее, прямолинейный Куррон, который предпочитал больше делать, нежели чесать языком, понравился Бардену. Филлонейлы, этот рыжеволосый народ, ценили более всего доблесть и честность, поэтому Куррон и Барден очень быстро нашли общий язык и заключили союз о ненападении.

Стоит заметить, что к Горрону владыка будущего Филонеллона таких симпатий не имел и называл его скорее плутом и болтуном, хотя нехотя и признавал его умение выкручиваться из любой дрянной ситуации — «Брось Горрона связанным в реку, он и выплывет с рыбиной в зубах».

С годами владыка гор еще больше прикипел к Куррону, потому что его многочисленная родня стала убивать друг друга из-за бессмертия и в один момент резко кончилась. А какие-то семейства за неповиновение подсократил и сам Барден, ибо Тихим он был лишь во сне. Так из кровных родственников у него остались лишь две ветви по двоюродным братьям, ныне уже рассыпавшимся в прах. К сожалению, могучий Фурр Рагдулфан, которого владыка гор называл едва ли не сыном, погибнет в грядущей Кровавой войне, которая вот-вот сотрясет северный континент, а Ольстер Орхейс, получив после Кровавой войны трофейное бессмертие, покинет своего опасного родича и двинется ближе к солнечному югу. Не каждому хочется жить на голых скалах рядом с яростным медведем, который в дурном расположении духа рвет глотки своим же родственникам.

Смерть Куррона и присоединение Офурта — северный союз (800-1000 годы)

И хотя Перепутные земли еще не были обезопасены с юга и запада, Куррон в какой-то момент понял, что устал жить. Эннио Чужеземец тогда стал ему ближе родного брата, а потому, не посовещавшись с Горроном, Куррон решил передать свое бессмертие дальше. Тогда они с Эннио согласились взять на воспитание родного внука отшельника Хемарта, который пока передавать свое бессмертие никому не собирался, но за судьбу внука переживал. Эйсмонт рос таким же аскетичным, упертым и решительным, как и Куррон, поэтому Эннио иногда казалось, будто дар сам выбирает, в чье тело попасть после смерти предшественника.

Воинственный Эйсмонт в 853 году смог завладеть Офуртом и попросил своего деда Хемарта стать владыкой этих земель. Тогда Хемарт крайне неохотно выбрался из своей лачуги в лесах, но, помня добро, что совершили к нему, согласился править в составе королевства. Его трудами был построен Офуртгос, замыкающий узкую долину, и старик Хемарт, которому была ближе жизнь чудовища вместе со своими вурдалаками, чем жизнь правителя, неохотно в нем поселился. Еще позже он передаст свое бессмертие Саббасу, который станет таким же отрешенным повелителем горных лесов, пугающих загадками и чудовищами.

Тогда же, узнав о смерти брата, недовольный Горрон явится в Брасо-Дэнто, где познакомится с преемником Эйсмонтом. В те годы Горрон уже пресытится правлением и посадит вместо себя на трон основанного им священного Крелиоса человека. Сам же он встанет за спинкой трона, вернув себе свое исконное имя и поселившись в своей родной, бывшей общине Донта, что станет крохотным Донтовским герцогством. Связаны ли такие перемены со смертью его родного брата, о котором он ненадолго забыл? Корил ли он себя за то, что задвинул брата на окраины королевства, а сам же купался в роскоши? Или дело в том, что с годами его кровавое владычество стало подвергаться людьми сомнению?

Так Горрон рассказывает о событиях тех времен:
«А потом пришла вера в единого бога, медленно, но неотступно. Сначала я не воспринял ее всерьез, смеялся и глумился над выскакивающими, как чертята из-под земли, жрецами. Но люди стали постепенно отказываться от Созидателей. Им захотелось поверить в нечто несуществующее, но всесильное, в образ могучий, но безобидный, в средоточие всех благодетелей одновременно, не тронутое печатью демона. Вымышленный бог ничего им не дал, но он, как тот, кто не существовал, ничего и не взял. Вместо девственниц мне стали все чаще подносить вилы да факелы.»

В любом случае, на момент окончания правления Горрона в качестве Элрона Солнечного, ближе к 1000 году, Крелиос был одним из самых могущественных королевств мира. Тогда южный или западный неприятель боялся покушаться на столь грозного противника, потому что помимо Эйсмонта ему приходилось иметь дела и с Барденом Тихим, который любил присоединяться к своему товарищу для стяжания военной славы.

Кровавая война (1000-1200 годы)

Пока Горрону, Эйсмонту и Эннио удавалось создавать союзы и уничтожать тех, кто нес угрозу для их благополучия, южные части севера сотрясала война. В более теплых и плодородных землях шла война как между людьми за территорию, так и между бессмертными за обладание человеческим ресурсом. Амбиции честолюбивых бессмертных росли. Им уже претило жить подобно дикому зверью, поэтому каждый из них проходил тот путь, которым прошел Горрон пятью ста годами ранее. Южнее реки Мертвой Рулкии формировались союзы — кланы. Кланы эти росли, потом снова распадались, пока на северном континенте не образовались два грозных противника — кланы Теух и Сиррес. Поначалу они не касались дальнесеверных бессмертных, разбираясь исключительно между собой и перегрызая друг другу глотки. Однако со временем Летэ, глава Сиррес, стал взывать через Теората к северу. Эннио выглядел, как чистый южанин, но сердцем он был дальний северянин, поэтому долгое время он сопротивлялся жарким призывам Теората Черного, который пытался вернуть утерянного друга. И все-таки именно Эннио стал той самой нитью, которая соединила Горрона, еще опечаленного смертью Куррона, с амбициозным главой Летэ. Тогда же, идя вслед за Эйсмонтом и Горроном, на войну пошел и лично Барден Тихий, потому что в его родных горах от его деяний уже и камня на камне не осталось.

Описывать Кровавую войну я не буду. Скажу лишь, что союз с северными бессмертными значительно усилил Летэ и в конце концов Теух пал в решающей схватке в 1213 году, победа в которой была заслугой жертвы семейства Лилле Аданов. Тогда же в бойне потерял последнюю родню Барден. Тогда же приняли совместное решение об уходе из жизни и Эннио Чужеземец вместе с Эйсмонтом фон де Тастемара. Тогда же Теорат Черный, так и не дозвавшись до своего любимого Эннио, с печалью принял его решение и вернулся к порогу юга — в Летардию, где стал жить с Шауни де Бекком.

В 1302 умирает Эйсмонт, передав дар Ройсу фон де Тастемара. Чуть позже, в 1335, умирает и Эннио Чужеземец, передав дар Гиффарду фон де Аверину. Эти двое бессмертных, Ройс и Гиффард, становятся друг другу братьями, а Гиффард с одобрения Горрона становится владельцем земельного феода во владениях Крелиоса и зовется теперь не иначе, как графом.

Упадок Северного союза (1300-2100 годы)

Горрон все больше и больше уходит в тень, тихо присматривая за своим детищем — королевством. Потеряв последних родственников, Барден Тихий начинает оправдывать свое прозвище, и периоды его спячки становятся все длиннее и глубже. Горные земли начинают забывать это яростное чудовище, а матери в дальних краях уже не пугают именем Бардена своих детей. Кровавая война становится той границей, за которой бессмертных, зовущих себя теперь старейшинами, ждет тихая и спокойная медленная смерть. Начинает распадаться на независимые области Филонеллон, потому что Барден Тихий проводит все время во снах, а окружает его лишь одиночество. Пытается закрепиться на пороге юга его последний родственник, Ольстер Орхейс, который предпочел голубое небо над головой и шелестящие листвой ясеньки, нежели вечно-хмурые тучи и голые скалы. Ройс продолжает традиции своих деда и отца. Он такой же упертый, как они, и аскетичный, а потому рано или поздно, но Гиффарду начинает надоедать обыденный Брасо-Дэнто, который медленно обрастает полями и садами.

Ведомый зовом своего дара, Гиффард возвращает Ройсу свой феод взамен на обещание приюта и отправляется путешествовать. Его тянет к югу, откуда некогда пришел его отец Эннио Чужеземец. И хотя и внешностью, и именем своим Гиффард походит на чистейшего северянина, но душой он стремится познать этот мир целиком. Дар мнемоника, доставшийся от отца, дает ему возможность видеть бытие глазами его жертв. Гиффард начинает обходить весь север. Сначала он передвигается в сопровождении свиты, но с годами начинает питать страсть к путешествиях пешком и в одиночестве. Каждый клочок земли севера когда-нибудь да становился свидетелем странного мужчины в кафтане, который гордо выхаживал по округе и жадно все запоминал. Так Гиффард приходит в Ноэль и знакомится с Мариэльд де Лилле Адан, которая в те годы оплакивает смерть своих мужа и сына.

И хотя Гиффард еще молод душой, но его природная чуткость, присущая некогда и Эннио, его обаяние и обходительность находят в сердце графини отклик. Поэтому с годами он все чаще задерживается в Ноэле. Странным становится его положение. Не северянин он, но и не южанин. Он умеет находить общий язык и с яростным и грубым, как стул, Барденом Тихим, и с интеллигентной Мариэльд, и с надменным Теоратом Черным, который в память об отношения с Эннио настроен к Гиффарду доброжелательно и даже предлагает ему жить вместе с ним. Время от времени Гиффард возвращается к своему брату Ройсу, чтобы проведать его, обновить костюм и кошелек и двинуться дальше. Спустя время Гиффард находит в себе силы воспротивиться закону Летэ о запрете посещения юга. Тогда остатки проигравшего Теух бежали на юг, а потому Летэ, став с годами мнительным, следит за передвижением каждого из своих старейшин. Он опасается измены. Поэтому долгие годы старейшинам воспрещается пересекать залив. Однако Гиффард все-таки устремляется за Черную Найгу и ненадолго пропадает, совершая паломничество по землям его отца. Этим своим поступком он делает себя в глазах главы клана едва ли не предателем, что повлияет в будущем на неодобрение Летэ касаемо Уильяма в качестве преемника.

А вот Ройс со временем, как и все Тастемара, становится замкнутым. Его уже тяготит собственная жизнь, превратившаяся в одинокое существование. Все чаще его друзья, Саббас фон де Артерус и Барден Тихий, обнаруживаются им спящими и не желающими открывать глаза. Все чаще кажется уставшим и некогда деятельный Горрон де Донталь, который отсчитал уже тысячу лет жизни. И хотя он все еще поддерживает свое королевство Крелиос и наблюдает за королями на его троне, но это уже не тот Горрон, которым он был в молодости.

Первым символом упадка становится то, что по возвращении на север Гиффард обнаруживает в замке Брасо-Дэнто маленького и тощего мальчишку с чрезвычайно серьезным взглядом — Филиппа. К тому времени Ройс уже перестает покидать свои покои и жаждет смерти, поэтому мальчишка, подобранный им в нищем поселении Алмаса, должен заменить его. Поддавшись уговорам друга, Гиффард прекращает свои путешествия и становится для Филиппа учителем. Пока все обитатели замка вынуждены ходить на цыпочках, дабы не раздражать чуткий слух хозяина замка, мальчик медленно учится. Он растет чахлым, упрямым и прямолинейным, но это упрямство позволяет ему достичь того, чего не достигнет другой. Озлобленный из-за усталости нрав Ройса отталкивает от него Филиппа, и хотя он признает в нем нареченного отца, но чаще любит быть рядом именно со стариком Гиффардом. Тот, к слову, видя смертельную усталость своего брата и друга, тоже начинает чувствовать на плечах тяжесть прожитых лет. Поэтому со временем он решает передать свою жизнь приемному сыну Филиппа, тогда еще крошке Леонардо, и пускается в череду последних путешествий, когда становится наиболее близок к Мариэльд де Лилле Адан.

Вторым символом упадка становится неожиданная смерть Саббаса в 1892 году. Тогда Гиффард, пребывающий в Брасо-Дэнто, и Филипп кидаются во владения Офурта и обнаруживают там Мараули, которому передал свою жизнь Саббас, чтобы спасти его. Мараули, его преемыш, юн и глуп, но под влиянием своего управителя Райгара Хейм Вайра он убеждает прибывших гостей, что справится со всем сам. Гости отбывают. А еще полгода спустя он умирает, якобы добровольно передав бессмертие управителю. Гиффард и Ройс тогда взывают к суду, ибо в те годы, чтобы исключить перегрызание глоток друг другу, уже формируются Летэ какие-никакие, но законы. Однако пользуясь этими же законами Райгар Хейм Вайр доказывает ложными бумагами свою правоту. Офурт выбывает из Северного союза. Райгар за причиненные ему неудобства проклинает Ройса и Гиффарда и запрещает ступать им и их преемникам на его земли, угрожая расправой.

Впрочем, Гиффарду этот запрет не помешает совершить последнее путешествие-прощание в Ноэль. А чем оно закончилось, вы уже все знаете. И хотя с годами Филипп все-таки возвращает Офурт в свои владения, но есть ли шанс возродиться былому величию северного союза, во главе которого стоят уже не молодые правители, пышущие амбициями, а уставшие и согбенные жизнью и одиночеством старики? Именно эти годы, когда старость начинает уступать стремительно меняющемуся миру, в котором возобладает магия, и описываются в саге.