И "Последняя битва отменяется!" конечно же

Пользуюсь случаем высказать благодарность всем, без чьей ежедневной поддержки Нарния бы погибла это безумие никогда бы не состоялось. Канонистов и всех, чьи чувства могут быть оскорблены, прошу не беспокоиться. Их точка зрения для меня не нова, и Нарния того стоила. Ребята и девчата всех возрастов, вы были прекрасны. :)

Новое нарнийское солнце стояло высоко в небе. Ветер был свеж, а трава зелена. На ветру плескался алый королевский штандарт с золотым львом. Аслан и профессор Льюис осторожно пробирались между бесчувственными телами, устилавшими поляну. Мимо, подпрыгивая на кочках, проехал пикапчик, расписанный драконами и русалками. Из окон приемочной комиссии весело помахали гномы. В Нарнии пока не было закона, запрещающего вождение в нетрезвом виде.

– Судя по всему, ночью у них было весело, – вежливо сказал Великий Лев.

– Кошмар, – выразил свое отношение профессор. – Наши-то… где?

Из кустов доносился богатырский храп. Аслан заглянул туда и удалился осторожно, ступая на цыпочках. Там, лежа на спине и раскинув лапы, спал Трифон. 

– Я, кажется, одного нашел, – доложил профессор, осмотрев другие кусты. – Эдмунд Пэвенси?

– Может быть, – Эд страдальчески поморщился. – Вы? Ох…

– Эдмунд, – глубоким голосом сказал Аслан, – по-моему, ты умираешь.

– По-моему тоже, – согласился Эдмунд. – Ооо… выключите свет!

Льюис поджал губы.

– Эдмунд, нам нужен Верховный Король. Где Питер?

Эдмунд подумал. Ну или сделал вид.

– В последний раз, когда я видел Питера, его тащили в кусты две решительно настроенных дриады. Верховный, по правде говоря, был совершенно никакущий.

– Кто, кто написал в Нарнии алкоголь и секс? – вопросил автор.

– Вы написали в Нарнии фавнов, менад и Вакха – и вы еще спрашиваете? – возмутился в ответ Эдмунд. – Скажу больше: тот, кто выставил Питера против Джадис, тут еще и вот такенного Фрейда прописал! Я там был и утверждаю, что по Джадис это отработало.

– Что он несет? – спросил Льюис у Аслана. – Это какой-то пьяный бред…

Аслан отворотил огромную морду, чтобы скрыть улыбку.

– Я там тоже был. Профессор, а вы видели Питера Пэвенси в четырнадцать лет? Загорелого, настроенного оччень решительно, на белом, замечу, единороге? Золото и лазурь, яблочко в меду, как сказала одна наша общая… Я думал, вы знаете, что делаете.

У профессора стал такой вид, будто он подавился.

– Тем не менее, Эдмунд, нам нужен Питер. Ты сейчас встанешь, пойдешь, найдешь его и приведешь сюда.

– Да как я пойду?! – возопил Эдмунд. – Не говоря уже о том, чтобы встать между дриадой и ее добычей. Эээ… – он потрогал лицо. – Можно, я не пойду?

– Если дело только в похмелье, – сказал Аслан, – то это поправимо.

И дохнул на Эдмунда. 

А Эдмунд в ответ дохнул на Аслана, угу.

– Марш. Мы ждем. 

Эдмунду повезло. Минут через пятнадцать ему удалось обрести Питера, вид которого поверг отца-основателя в еще большее смятение. Верховный был взъерошен, на вид слегка безумен и в довершение всего – криво застегнут.

В последнем он даже не был виноват. Он очень торопился и честно спросил у брата, нормально ли выглядит, и можно ли так, но Эдмунд счел, что имеет право на некую моральную компенсацию за некую морду, и решил, что забавно получилось.

– Здравствуй, Аслан, – сказал Верховный Король Нарнии. – Раньше я приветствовал тебя обнаженным мечом, но я понятия не имею, куда Каспиан девал Риндон, другого меча у меня нет, а с монтировкой выйдет непафосно. И я буду благодарен, если ты избавишь меня от коленопреклонения. Боюсь, ты не захочешь видеть, как это выглядит. 

– Я просто не знаю, что сказать, – заметил Аслан. – Питер Пэвенси, ты ужасен. Профессор, это нельзя в рай. Страшно подумать, что он сделает с вашим раем. 

Питер автоматически принял самое голубиное выражение «от МакГриди». 

– Могу себе представить, – сказал профессор. – В Калормэне альтруизм, в Тархистане эмансипация, в Нарнии НТР и автомобилизация всей страны. А моего сюжета просто нет. В раю будет то же самое?

– Это еще что, к 56му году мы в космос выйдем, – похвастал Эд.

Всем стало ясно, что в раю будет хуже.

– Сью где? – одними губами спросил Питер.

– Откуда мне знать? Ускакала куда-то с Ютаном.

– Ой.

Пару секунд Питер переваривал.

– Но… как? Эээ… технически?

– Вернутся – спроси.

Питер подумал.

– Я не рискну. Я всегда знал, что Сью из нас самая крутая.

Короли замолчали, осознав, что на них смотрят.

Прозвучала фраза: «он мне больше не персонаж!»

– Ну и чей же ты теперь персонаж, Питер Пэвенси? – спросил Великий Лев со всей возможной мягкостью. Немудрено: Питер всегда был его любимчиком.

– Не знаю. Может быть, мистера Константина Симонова?

– ???

– Если бог нас своим могуществом после смерти отправит в рай, что мне делать с земным имуществом, если скажет он: «Выбирай»?

– Ни любви, ни тоски, ни жалости – даже курского соловья! – никакой самой малой малости на земле не оставлю я, – подхватил Аслан хорошо поставленным голосом. – Так? Но ведь эти стихи не переведены на английский.

– Я ж не человек, я персонаж, - сказал Питер. – Единое информационное поле и все такое.

– Профессор, может, вернуть его дриадам и умыть лапы?

Льюис сделался мрачен. 

– Аслан, почему мне все время кажется, что вы подыгрываете противоположной стороне? Вы мое альтер-эго, или откуда вообще…

– Профессор, мальчишка спасает мой мир, а я что, мимо гуляю?

Именно этот момент выбрал Трифон, чтобы вылезти, потягиваясь, из кустов. 

– Привет, ребята! – сказал он и обнял чугунными лапами обоих королей, сидевших на траве в ожидании решения их участи. – Вас не обижают?

– Да нет пока, – успокоил его Питер, отлепляясь от Эдмунда. – Пиво будешь? Есть холодное в реке. 

Трифон рысью унесся на берег, трубным голосом благословляя мудрость Великого Короля. Там, на краю чана, погруженного в проточную воду, уже сидел говорящий Мыш.

– Идея с раем была хорошая, – сказал профессор. – Без нее и без гибели Нарнии от книги ничего не останется, а у меня контракт.

– Профессор, – ответил на это Аслан… а впрочем, вовсе не на это, – одолжите монетку.

Профессор дал льву пенни. Аслан выкопал ямку и бросил туда монетку. Закопал.

– Хочу поставить эксперимент, – пояснил он. – Ага!

Из почвы пробился росток, покрылся серебристыми листьями, затем на его ветвях забрякали под ветерком мелкие монетки из дешевого никелевого сплава. 

– Вы понимаете, профессор, что это значит? Ну же, вы сами писали…

– Песнь… Творения?

– Именно. В Нарнии она прозвучала снова. Это новый мир, больше не ваш и не мой. Я в нем больше не всемогущий бог и ухожу на пенсию.

– Только не говорите, что это вот исполнило Песнь Творения!

– Они всей Нарнией… и не только Нарнией, а и всем миром. Но отвечать, конечно, придется Питеру.

В это время раздался стук копыт, и на поляну вылетел Ютан, на котором сидела Сьюзен. Золотая королева соскочила наземь, удостоив судилище одного беглого взгляда.

– Кто скажет пошлость, – заявила она медовым голосом, – нет, кто хотя бы подумает… убью своей рукой!

К своему кентавру она стояла спиной и не заметила, как тот попятился в кусты. Короли Нарнии немедленно надели самые постные свои лица. 

– Что тут у вас?

– Да вот, – сказал Питер, – решают, что со мной делать. 

– Аа… доброе утро, профессор. Ну, что бы ни решили, я с тобой, брат. Одного тебя не накажут. Господи, ну и вид…

Сьюзен прошла мимо Льюиса и села между братьями на траву. Ее чмокнули с двух сторон в обе щеки.

– Одним из предложений, Сью, было бросить Питера в терновый куст, – намекнул Эдмунд. – Я с напряжением слежу за развитием этой ситуации.

– Ну и что, кустов мы не видели? – пожала плечами Сью.

Именно в этот момент из ближайших зарослей высунулась рябиновая дриада:

– Долго вы там еще?

Из кустов с достоинством вышел Тирамис и сел на траву. 

– Я в этом участвовал, – сказал он. – Судите и меня тоже. 

Вышел Ютан. Поклонился и встал рядом. Рухнула с неба стая грифонов. На взмыленном коне примчался король Тириан. Конь тоже присоединился к флэшмобу. Потом народ Нарнии словно прорвало, и через пять минут на поляне яблоку негде было упасть.  

– Вы хотели бы референдума, профессор? Вот вам глас народа.

Потом прилетела белая голубка, принесла птицеграмму.

– «Мысленно сижу с вами на траве», – прочитал профессор Льюис. – Подпись – «тисрок Азур». Кто это?

На него зашикали, засвистели, закричали «раньше надо было»,  « кто это такой вообще, и какое отношение он имеет к нашей Нарнии» и даже «аффтар, убей сибя ап стену», что, разумеется, было явным анахронизмом и не лезло ни в какие ворота.

– Выпустите меня отсюда! – воскликнул Профессор.

Аслан откашлялся.

– Питер Пэвенси, нам надо поговорить наедине.