"Я стану Алиеной"

Как бьют колокола! Сколько же церквей и звонниц в этом городе? Совсем  недавно, в первую ночь января, они слушали эти раскаты, изгонявшие  зиму, выкликавшие весну. Тогда это были колокола жизни, теперь -  смертный перезвон. И весь этот город, покаянно искупающий праздничное  веселье, это звучащее днем и ночью по его улицам гнусавое пение...

Оно  ему не примерещилось. Из-за угла вывернулось очередное покаянное  шествие и преградило ему путь, с пением "Dies irae",воем и плачем.

Проталкиваясь  среди бичующихся и калек на костылях и в тележках, Оливер с ужасом  осознавал, что каждое мгновение все увеличивает расстояние между ними  Селией. Кто-то из смиренно кающихся грешников, разозленный его не  слишком деликатным продвижением, ткнул ему в лицо горящей свечой -  Оливер лишь машинально уклонился и продолжал прорываться дальше,  провожаемый проклятиями.

Все было безнадежно. Он отстал. Теперь ее  уже не догнать. Но он и не думал останавливаться. Точнее, он вообще не  думал. Просто бежал.

Когда ноги вынесли его на Соборную  площадь, он едва не упал. Но перевел дух и ринулся дальше, в толпу.  Людей здесь было не меньше, чем во время карнавала. Хотя исчезли и  скоморохи, и поводыри зверей, и канатоходцы. От смертных костров,  пришедших им на смену, виднелись только следы на брусчатке, да и те  почти стерлись. Однако у горожан все еще оставалось здесь развлечение -  как раз против фонтана, с которого они с Селией смотрели потешный  турнир, на галерее, где прежде были выставлены звери...Правда, теперь  там были выставлены люди.