О новом

Пришла идея написать о герое по ту сторону закона, и перенести действие за океан в "нашу любимую Америку". Проект этот соавторский. Придуман и реализовывается вместе с замечательным писателем Аристархом Риддером. 

Выкладку книги начнем, скорее всего, в марте, рабочее название "Настоящий американец",

а пока на затравку отрывок из первой главы.

В раздражении я отшвырнул айфон. Тот, врезавшись в стену, сверкнул экраном и тут же погас.

- Суки! – процедил я.

Достал из бара початую бутылку сорокалетнего Маккалана. Плеснул виски в стакан и, ничем не разбавляя, выпил одним глотком. Горький вкус обволок слизистую, и я налил еще.

Повод нажраться у меня был отменным. Эти суки-англосаксы меня ограбили! Забрали все под чистую. Дурак, не верил, что это возможно, но Великобритания все же ввела санкции в отношении российских граждан. А члены их банды - англосаксонские страны - США, Австралия и Канада поддержали санкционную политику Лондона и оперативно наложили аресты на все счета и имущество.

Мой финансовый директор и корпоративные юристы ничего не успели сделать, а самая дорогая адвокатская контора в Цюрихе… конечно, конечно господин Петров, у нас более чем столетний опыт, а нашими клиентами являются …твари, оказалась бесполезна. О чем её владелец мне сейчас с профессионально-фальшивым сочувствием и сообщил.

- Суки!

Звонок от охраны прозвучал, когда я приговаривал вторую бутылку. До дома от въезда в поместье две минуты на машине, поэтому я плеснул себе еще и только, выпив новую порцию, встал и, пошатываясь, пошёл к входной двери. Та была  по местной моде стеклянной, отчего было видно, кто именно ко мне нагрянул. Судя по черной форме возле моего дома стояли судебные приставы. 

- Прискакали падальщики, - сплюнув, я открыл дверь.

- Мистер Фьйодор Пэтроф? – гнусаво по-английски поинтересовался старший. Будто в их деле нет моей фотографии.

Я осмотрел пожаловавших на мое крыльцо представителей американской власти. Исключительно латиносы и афроамериканцы. Во Флориде вообще белых сейчас меньше половины, а уж Майами давно превратился в филиал Гаваны в США.

Вот только много что-то «гостей». Сопровождение из внутриведомственной службы быстрого реагирования? Какая мне оказана честь. Я ухмыльнулся.

- Мистер, - от моего оскала их главный напрягся, а его коллеги подобрались. – Прошу вас освободить этом дом, он входит в перечень арестованного имущества.

- Да пошел ты! - сказал я ему по-русски и продемонстрировал международную фигу. Будь я трезв, я, конечно, такую дурость не совершил бы. Но к приходу приставов я основательно набрался, к тому же мне было больше нечего терять. У меня забрали абсолютно всё. Суки!

Мой жест истрактовали как нападение на представителя власти, и тут же последовала расплата. Прилетевший мне в грудную клетку удар заставил меня отшатнуться. Сделав пару шагов назад, я начал заваливаться. Сознание стремительно мутнело, и последнее, что я почувствовал, это как приложился затылком о холодный мрамор.

Очнулся я оттого, что задыхаюсь. Рефлекторно схватился за шею и с удивлением освободил ее от удавки.

Суки! Эти нигеры совсем охерели?! Ладно стрелять, но душить! Это уже за гранью даже для США.

Откашлявшись и наполнив легкие так нужным ему кислородом, я приподнялся с пола, на котором до этого валялся.

Пол был другим. Это, мля, не испанский мрамор, который я сюда из Европы вез. Это какая-то палубная доска! Меня что в камере закрыли? Размером комната, в которой я очнулся ее и напоминала. Но вот наполнение было больше похоже на дешевый номер в мотеле. Узкая кровать, окно с москитной сеткой, вентилятор на потолке, вернее то что от него осталось.

Мля! Это что веревка?

Я, наконец, рассмотрел, чем меня душили. Удавка оказалась веревкой с петлей на конце. Дебилы, привязали ее к вентилятору и он, понятное дело, не выдержал мой вес. Вот правильно о них Задорнов говорил – тупые. Во мне так-то сто пятьдесят килограмм. Это надо же было додуматься меня повесить. Вы получаете приз за самую нелепую попытку убийства.

Но что это за мотель? И кто за него будет платить? Надо было разведать обстановку. И я, кряхтя, кое-как поднялся.

Годы, мои годы. Уже не мальчик. Шестьдесят восемь на прошлой неделе исполнилось. И такой подарок на день рождения. Я вновь выматерился. Суки!

Направляясь к двери, я прошел мимо висящего на стене зеркала. Притормозил, подумав, что мне мерещиться после асфиксии. Медленно развернулся и посмотрел на свое отражение.

Мля! Кто это?!

На меня смотрел молодой парень, лет слегка за двадцать. Спортивного телосложения, рост выше среднего. Волосы русые, стрижка старомодная, глаза светлые, сероватые, квадратная челюсть и прямой нос.  

- Ты кто? – почему-то прошептал я.

Еще раз оглянулся, провел ладонью помолодевшей руки по комоду под зеркалом, чтобы убедиться, что верно воспринимаю реальность. Вновь вернулся к своему отражению и принялся строить себе рожи.

- Значит попал, - наконец, резюмировал я.

Осталось узнать в кого и куда.

Первое выяснилось быстрее. На прикроватной тумбе лежал исписанный лист бумаги. Я поднял его и вчитался.

Беглым почерком английскими буквами была составлена предсмертная записка. У парня страховая отсудила наследство - деньги и имущество погибшего в дорожной аварии отца. И, оставшись ни с чем, он дал слабину.

Подпись гласила, что мое новое имя – Фрэнк Брайан Уилсон третий. 

Что за бред, зачем из-за этого вешаться? Что-то этот Фрэнк слаб в коленках. В его возрасте, когда только жизнь начинается, я бы и не подумал сводить счеты с жизнь. Стал бы бороться. Сколько тех, кто пытался меня поиметь в земле лежат или остались ни с чем? Уже не помню, но точно больше двух десятков. Так что, раз уж я теперь Фрэнк, разберемся, что к чему. 

Ну, а сперва надо понять куда я попал.

Еще один осмотр номера в мотеле ничего мне не дал, а вот в шкафу меня ждала двойная удача. Куртка из коричневой кожи, явно принадлежавшая Фрэнку, с бумажником внутри и не дешевый дорожный чемодан. Первым делом я заглянул в бумажник. 

Да уж, не густо: две жалкие двадцатки и пятьдесят центов мелочи. Но, как это ни странно, деньги меня сейчас интересовали не в первую очередь. Дальше мне повезло больше. В бумажнике нашлась карточка социального страхования и водительское удостоверение. Хмм, то есть я родился  второго января тысяча девятьсот тридцать третьего года. Нехило меня закинуло. Я плюхнулся на кровать, обдумывая информацию. Это что получается, я где-то в середине двадцатого века? Надо срочно узнать точную дату! С этой мыслью я резко поднялся.

Далеко ходить не пришлось. Подсказка пряталась в нагрудном кармане куртки. Это была квитанция на аренду комнаты в мотеле "Корал Бич Голден Мотел" в Майами, Флорида, США. Согласно ей я снял комнату на сутки десятого февраля тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года. 

Значит я в Майами. И какая ирония, сейчас год моего рождения. Охренненая шутка Бога, или дьявола, не знаю.

Вот тебе Федя второй шанс, кушай не обляпайся. А то, что попал ты в тело молодого американского щегла, так это тебе привет из прошлой жизни. Не любил ты англосаксов, вот теперь побудь одним из них. 

На прикроватном столике валялась открытая пачка Лаки Страйка. Какую же гадость этот Фрэнк курит! Они еще и без фильтра, ну и дела. Ладно, сейчас-то какая разница. Я закурил и, выпуская струю сизого дыма в потолок комнаты, продолжил изучение водительского удостоверения.

130 Хайлэнд Авеню, Мидлтаун, Нью-Йорк 10940. Это у нас значит почтовый адрес Фрэнка. Название города мне ничего не сказало, понятно только что это в штате Нью-Йорк. Что ж, поедем, посмотрим. Ну а пока, раз уж я в Майами и мне всего двадцать один, пойду развеюсь.