Полезные уроки

Не знаю уж, почему эта история, рассказанная мне в дни моей далекой молодости, всплыла у меня в памяти. Но раз уж всплыла, поделюсь ею с коллегами по АТ.

Историю эту рассказал мне отец моего приятеля Бориса, драматург И.С.Шур. Он был драматургом успешным, его пьесы «Заводские ребята», «Диплом на звание человека», «За ночью – день», «Письма к другу» (последняя в соавторстве с писателем Альбертом Лихановым) шли в 1960 -1970-е годы в театрах всей страны. Сейчас, конечно, всё это основательно забыто, как и многое из  того, что составляло основу советского театрального репертура. Но для того времени они были неплохи: мастерски написанные, поднимавшие актуальные вопросы тогдашней современности, к тому же сдобренные элементом легкой фронды, что особенно ценилось.  

Но сейчас речь не о И.С. Шуре. Дело в том, что Исаак Соломонович приходился каким-то дальним родственником Майе Плисецкой (каким точно, сейчас не припомню). Вероятно, историю рассказал ему кто-то из родственников, а возможно и сама Майя Михайловна, если, конечно, он с ней был знаком и общался.

Отец Майи Михайловны был Генеральным консулом СССР на Шпицбергене. В ночь с 30 апреля на 1 мая 1937 года он был арестован, а 8 января 1938 года расстрелян как враг народа.

                                                                       С родителями. Майе два года.

Ее мать, актриса Рахиль Михайловна, осталась с тремя детьми на руках – 12-летней Майей, 7-летним Александром и только что родившимся Азарием. Вся семья была отправлена в Акмолинский лагерь членов семей  изменников Родины. 

В дело вмешалась тетушка Майи, знаменитая прима-балерина Большого театра (и, между прочим, трехкратная чемпионка СССР по плаванию) Суламифь Мессерер. 

 Она была вхожа к Сталину и  обратилась к нему с просьбой о разрешении удочерить Майю: таким образом, удалось вырвать племянницу из лагеря. Так же поступил и дядя будущей балерины, тоже знаменитый солист балета Большого, Асаф Михайлович – он взял на воспитание Александра.

                                                      Асаф Мессерер в концертном номере «Футболист»

Мать же с грудным Азарием осталась в лагере. Но Суламифь Михайловна способствовала смягчению и ее участи. Через некоторое время мать и сына перевели на вольное поселение, а в 1941 году позволили возвратиться в Москву                                              

Еще когда Майя жила с родителями, тетя Мита мгновенно распознала в племяннице будущую балерину. Суламифь Мессерер познакомила племянницу с балетом, отведя её на детский спектакль «Красная шапочка», в котором исполняла одну из ролей. Балет Майю заинтересовал: вернувшись домой, она стала демонстрировать балетные партии разных персонажей. Когда Майе исполнилось 7 лет и 8 месяцев, тётя отвела её в хореографическое училище, где проходил очередной набор. По существующим правилам, ребёнку должно было быть хотя бы 8 лет для принятия в балетный класс, однако тётя убедила членов комиссии позволить Майе учиться танцевать ввиду её таланта и природных данных.

Когда же Суламифь Михайловна удочерила племянницу, она, после перерыва, снова определила ее в училище. То, что в прославленной московской «хореге» из Майи сделают хорошую балерину, тетя не сомневалась. Но ситуация поменялась, и тетя Мита это отлично понимала. Дочери врага народа требовалось быть не просто хорошей, а самой лучшей танцовщицей. И Суламифь Михайловна повела с Майей дело круто, благо, характера у нее хватало.    

День у юной Майи складывался так. В шесть часов утра тетушка ее будила и, в качестве зарядки, на час ставила к станку. Майя умывалась, завтракала чаем с сухариками и отправлялась на учебу. Благо, училище располагалось, как бы теперь сказали, в шаговой доступности от дома. Тетушка жила на Огарева, а училище помещалось не в Хамовниках, как сейчас, а рядом с Большим театром, на Неглинке.

После того, как Майя приходила из училища, тетушка кормила ее бульоном со ржаными сухариками и давала часок отдохнуть (все-таки в училище, кроме наук, большая физическая нагрузка). Потом Майя делала уроки и получала от тетушки команду: к станку! Девочка работала два-два с половиной часа, потом, умывшись, в течении небольшого времени отдыхала и занималась своими делами: читала или играла. Потом снова следовала команда: к станку! Если же у тети Миты был вечерний спектакль, Майя все равно должна была самостоятельно стать к станку, получив задание от тетушки. О том, чтобы отлынить, не было и речи: глаз у Суламифи Михайловны был наметаннным. 

Вслед за последним занятием у станка Майя получала чай все с теми же же ржаными сухариками ( о сладком запрещалось и думать) и, через некоторое время, отправлялась спать. Назавтра все повторялось в том же порядке.

Майя любила тетю и делала успехи в балете. Но какой ребенок выдержит этот кошмар? И в один прекрасный вечер, воспользовшись тем, что Суламифь Михайловна была на вечернем спектакле, Майя сбежала к дяде.

Она рассказала ему о своей невыносимой жизни у тетушки, и, расплакавшись, попросилась жить к нему. Асаф Михайлович проявил к племяннице большое сочувствие, утешил как мог, утер ее слезы, посетовал на жестокость сестры – и успокоил Майю, оставив у себя. Майя легла спать счастливая и умиротворенная.

О том, что было дальше, вы уже, конечно, догадались. В 6 часов утра дядя Асаф разбудил племянницу и скомандовал: к станку! Майя возвратилась к тетке.

Вскоре после начала войны Майя с тетушкой уехали в эвакуацию в Свердловск. Там обучение балету продолжилось уже полностью под руководством тети Миты, которая по-прежнему не давала племяннице спуску. Первое выступление с номером «Умирающий лебедь» (хореография Михаила Фокина в редакции Суламифь Мессерер) состоялось именно здесь. Тётя старалась сделать номер таким, чтобы Майя показала свои лучшие технические стороны, чтобы была видна красота и пластичность её рук; она же придумала выход балерины спиной к публике.

Возвратившись в Москву, Майя в 1943 году окончила училище и сразу же была принята в труппу Большого театра. Вскоре перешла на сольные партии и утвердилась в статусе прима-балерины.

Не жестокие ли тетушкины уроки – причина сценического долголетия великой балерины? Такого долголетия, какого до Плисецкой не достигала ни одна танцовщица в мире. Свой творческий вечер в честь 60-летия в 1985 году  Майя Михайловна почти целиком провела на сцене. Конечно, великая балерина была уже не такой, как в молодости, но все отмечали ее великолепную физическую и творческую форму. А в 1995 году на вечере, посвященном своему 70-летию, Плисецкая исполнила поставленный специально для нее Морисом Бежаром номер «Аве, Майя».

На этом, собственно, история и заканчивается. Но мне хотелось бы ее слегка продолжить, чтобы рассказать о дальнейшей судьбе ее героев.

В конце 1980-х в Большом театре обострился конфликт между Майей Михайловной и Главным балетмейстером Юрием Григоровичем. Злые языки утверждают, что причиной конфликта были совсем не творческие принципы, а просто борьба за влияние в Большом. В частности, совсем не по душе Григоровичу было то, что в 1980 году  Плисецкая самостоятельно поставила на музыку своего мужа Родиона Щедрина балет «Чайка». Григорович постоянно конфронтировал с Майей Михайловной, отпускал в ее адрес колкости. Например, чего только стоит одна из телевизионных передач с участием балетмейстера. Григорович в очередной раз нелестно отозвался о Плисецкой. Ведущий заметил, что не гоже бы так о Майе Михайловне, ведь она – предание русского балета. Юрий Николаевич немедленно парировал: «Свежо предание, а вертится с трудом».

Как бы то ни было, в 1980-м Григорович уволил 55-летнюю Плисецкую из Большого театра. Под раздачу попали и гораздо более молодые, что называется, находившиеся еще в самом «балетном соку» Екатерина Максимова и Владимир Васильев – они тоже держались в Большом независимо и проявляли самостоятельные инициативы.

Несмотря на это, творческая судьба Майи Плисецкой сложилась счастливо. Она с большим успехом выступала на родине и за рубежом, плодотворно занималась балетмейстерской деятельностью по всему миру. Майя Михайловна умерла, окруженная всеобщим почитанием, в возрасте 90 лет, завещав после смерти мужа Родиона Щедрина соединить их прах и рассеять его над Россией. Что к счастью, еще не свершилось – Родиону Константиновичу в декабре исполняется 90 лет.

Азарий и Александр тоже стали танцовщиками, хотя высот сестры и не достигли. Азарий Михайлович окончил училище в 1956 году, но первоначально в Большой не попал с формулировкой «у нас и так много Плисецких». Все же он был взят в Большой театр на следующий год. В 1962 году принял предложение работать на Кубе, где стал премьером балетной труппы и партнером знаменитой Алисии Алонсо, на которой некоторое время спустя женился. Там же началась его балетмейстерская деятельность: ею он с большим успехом занимается и поныне, в возрасте 85 лет.

                                                                                  Азарий Плисецкий

 Александр Михайлович стал солистом балета Большого театра в 1949 году и проработал на сцене двадцать два года. Еще в годы работы в Большом стал преподавать в Московском хореографическом училище. Обладал ярким талантом хореографа, возглавлял балетные труппы и ставил во многих городах страны и целом ряде стран мира. Умер в возрасте 54 лет в 1985 году во время операции на сердце, вскоре после премьеры балета Дж.Баланчина на музыку Чайковского «Серенада для струнного оркестра», который Александр Плисецкий перенес на сцену Большого театра.

                                       Александр Плисецкий – балетмейстер  фильма «Анна Каренина»

Что же касается Суламифи Мессерер, то ее богатая сценическая жизнь сменилась долгой и не менее яркой педагогической. Наверное, мало на карте мира стран, где не преподавала бы Суламифь Михайловна. С нуля создавала балет Бразилии и Колумбии, а Япония ликовала, отмечая 95-летие Суламифи, считая, что именно ей она обязана своими достижениями в области балета. Ее приглашали в свои труппы Бежар, Пети, Аштон, Макмиллан, Ноймайер. Мастер-классы Суламифи посещали все звезды мира. 

В 1980 году она вместе с сыном осталась в Великобритании. На родине ее немедленно объявили «врагом народа». Но годы все расставили по местам: Суламифь Михайловна прожила за границей почти четверть века, дважды наведывалась в Москву, преподавала до последних дней и успела написать книгу воспоминаний — такую же легкую и яркую, как и жизнь, которую прожила. В 2008 году столетие Суламифи Мессерер отмечал весь балетный мир, и она не дожила до юбилея всего четыре года. 

Михаил Эммануилович Плисецкий был полностью реабилитирован во время «хрущевской оттепели».