"Белые Цветы"

Откопал кое-что из старого и давно забытого.

Небольшой отрывок произведения, который, магическим образом, стал небольшим же очерком. Внимание: присутствуют ненормативные лексики, сложный юмор, саркастически-обличительная философия, плюс – автор оформил данный очерк как пьесу (хотел попробовать себя в новом стиле, или что-то в этом роде). Текст вычитан, ошибки в написании слов сделаны намеренно.

Если что, приложенный ниже текст я продолжать не буду – это законченное произведение. Приятного прочтения.

_________________________________________

Когда идут огни –

Падкие они;

Когда свежа кровь –

Плачет огонь...

Белая комната с мягкими стенами. Два мягких стула, приваренных к полу. Комната освещена неясным светом из неизвестных источников – вшиты в подкорку мягкой обшивки, или что-то в этом роде. На стуле сидит мужчина – осунувшийся, сутулый, но бодрый в глазах.

Мужчина: «Горе-то мне! Ах, и горе!» – так бы молвил герой Шопена, пиши он пьесы. Бастард же Шекспира, воспевая про «быть и не быть», кричал бы нечто схожее: «Акиянные судари, государи и правители – падши ангелы ваши, и мне быть приверженцем у вас?! Вздор! Быть, или не быть? При вас же, милые, не быть!». А что бы, извольте-с знать, орал бы я? Быть может, вздорил как макак, али кричал и прыгал, карабкался по мягкому паркету, аки бабуин? «Но не быть мне краснозадым до той поры, пока восседаю я на здешнем троне» – так ведь думают они, беря в обиход мои мысли и применяя на себя? Вздор! Ах, быть, или не быть? Что за вздор!

Дверь со щелчком и скрипом отрывается. В комнату, мягко ступая, заходит женщина о тридцати годах. Психолог или посетитель – по одежде не понять, потому что гражданская. Но очки обманчиво выдают в ней интеллигента, что настораживает умных людей и расслабляет не очень. Мужчина отреагировал странно: никак.

Женщина: Добрый день, добрый день, Олег Алексеевич! Как ваше здоровье, а как чувства?..

Мужчина: Чувства противоречивы, извольте мне вас прервать. Хочется рвать и метать, но метаться и рваться, увы, бессмысленно; хочется бежать, но, снова же, смысла глубинного – нема нисколько; может, покричать что-то про прокрастинацию, да только: децимация, пуф – и кердык (экспрессивно разводит руками и стучит кулаком о ладонь)! А, ежели я позову президента – нашего школьного призера, миленькая Аннушка Николаевна – то тогда уж в обиде станете вы, меня кинете, а Аннушку свет Николаевну: децимация, пуф – и кердык (делает короткую паузу). Так, извиняюсь глубочайше, что же вы хотели от меня, уважаемая?

Гробовая тишина.                                    

Женщина (с трудом подбирая слова): Как ваш завтрак?

Мужчина: Завтрак был вчера, дорогуша, а сегодня мне подали тосты с беконом. Извиняйте, но с сегодняшнего дня я – призванный вегетарианец, не евшущий ни грамма «хрю-хрю» и «му-му»... и уж тем более «гав-гав» и «мяу-мяу», в коем я, извольте не обижаться, на некий процент уверен, оттого боюсь.

Женщина (всплеснув руками): Да вы параноик!

Мужчина: Да? Тогда, скажите на милость, почем я сижу на этом месте – голодный, не нужный ни коим образом никому? Ах, боже мой! Быть, или не быть – что же сделал бы Шекспир, оказия ты несчастная, окажись на месте моем? Ах, классик древний, Пушкин незабвенный! Расскажи мне смысл – и про мат, и про секс...

Женщина: Пожалуйте прекратить этот каламбур!..

Мужчина: А вы знаете Пушкина?

Женщина (удивленно): Нет.

Мужчина: А я его знаю – на проспекте видел, его гордым именем еще улицу одну – и не одну! – измазали. А что бы ведал Ломоносов, увидь он прокрастинацию над собой! О, боги! Как же быть-то, без Архимеда, Леонардо да Винчи, Уильяма Шекспира, ле Гардье и Папы – того, что не в Риме жил, но почему-то Римский. Ох, горе же мое!

Женщина: Извольте узнать: имеется ли смысл в ваших блужданиях?

Мужчина: Смысл? А имеется ли смысл всего окружения бытьевого? Естественно, он у меня имеется – я же не, простите, не дурак. Я же не прохиндей какой-то левый, а может даже и не правый – моя работа, на данный совершенно момент, чесать языком, а ваша работа (обличительно показывает пальцем на женщину) записывать каждую строчку моего внутривенного гения и поражаться моей настойчивости!

Женщина: Простите, но вы несете чепуху.

Мужчина (фальшиво взводясь): И правда! Я же сумасшедший! Чего же можно ждать от умалишенного человека? Фальши, да и только! Простите, но какого года вы рождения? Впрочем, это не важно – по вам и так прекрасно видно, что старуха (Женщина, оскорбленно, поднимает палец). Меня более интересует ваш отец – а не деканом ли он университета работает, какого-нибудь замосковского? Скажем, где-то на Крымском полуострове, или, раз уж на то пошло, где-нибудь в Сибири?

Женщина (сквозь зубы): Он филолог.

Мужчина: Чудно! То, что я и хотел услышать. Если же ваши ушки и иные слуховые аппараты желают этого – я могу вам пересказать пару интересных строк, которые могут заинтересовать вашего прародителя. Впрочем, слушайте и так:

«А был молод я когда-то,

А пил пиво я занадто,

А трахал баб я – то, что надо,

Но надо и не надо: это надо!».

Вам это может показаться чем-то обличительным, особенно по отношению к вашему хрупкому существу, но постарайтесь передать слово в слово – Бог все видит, запомните это. Он не сидит на табуретке, как это делаем мы – он полеживает на облаках, снедает чужие грехи, осуждающе морщится, но все одно ест. И эту фразу тоже запомните – вам будет полезно узнать о себе, когда вобьете ее в поисковый запрос в интернете. Чао, психолог Наташа!

Женщина (багровая от гнева): Мое имя – Екатерина! И для вас я – Екатерина Анатольевна!

Мужчина (ослепительно улыбаясь): Тогда вы будете «Екатерина-3 Анатольевна-2». Понимаете, есть у меня такая гениальная привычка – приписывать тезкам и однофамильцам цифирный индекс, дабы легче было запомнить человека. Вы – третий знакомый мне человек с именем «Екатерина» и второй человек с отчеством «Анатольевна». Есть еще один знакомый с отчеством «Анатольевна», но его я за человека не считаю – слишком уж оптимистично и совершенно не оптимально эта личность смотрит на происходящий постфактум.

Женщина (стоя у двери): Я ухожу!

Мужчина: Улетайте (делает характерный жест рукой). Только нижнее белье смените на розовое – под стать характеру вашего мировоззрения, убогого...

На обед мужчине принесли котлеты с пюре, а на ужин – суп по прозвищу «русский борщ».

Мужчина: Ну, полдня побыть вегетарианцем – страшная мука, но еще более страшная мука другая: есть каждодневный рацион среднестатистического, не обремененного лишними калориями, но сполна компенсирующего это недоразумение «широкой костью», янки... Надеюсь, Наташа свет Екатерина-3 Анатольевна-2 – не янки, иначе данная суккуба-особа оторвет мне уши, под корень (проводит ладонью по шее). Ох, горе мне, ответит ли Шопен на мои просьбы и погибели? А Бетховен? Что же сказал бы человек его сиятельства и круга? Устраивал бы он мои эксцессы, ссорил бы гражданок и граждан? Эх, слепота неместная – быть ли мне, али не быть?

Мужчина (немного подумав): Однозначно, за пару кило здешней курятины – быть!