Розовый кефир

Дыра стонала, словно сонм похотливых обезумевших вакханок вырвались из недр земли в неистовой жажде разорвать небеса. Жерло вулкана с грохотом изрыгало во Вселенную тонны густой массы, которая мелкой дисперсией разлеталась по всей округе, окрашивая в розовый цвет. Липкие потоки сочились из кратера, медленно стекая сверху вниз, формируя ландшафт.

Пальцы сжимали гранёный стакан, когда-то давно украденный из школьной столовой. Толстое стекло было покрыто множеством царапин и сколов.

«Это конец мира, — подумал он и зачерпнул стаканом из вязкого потока, — нашего, голубого мира».

— Попробуй, тебе понравится, — улыбнулась крашеная блондинка с шоколадным искусственным загаром.

Густая розовая жижа пахла приятным ванильным запахом.

— Если не нравится ваниль, то вон в том гейзере есть с корицей и протеинами, — ласково произнесла шатеночка в облегающих лосинах, — протеин полезен для потенции.

Он зажмурил глаза и выпил. Розовый кефир был вкусным.

— С непривычки, может быть диарея, — заворковала жгучая брюнетка с пышной грудью в топике, — немножко пропоносит, затем потом... потом всё будет очень хорошо, — и лукаво подмигнула.

— Розовый мир победил, — обреченно сказал он, — кефир оказался сильней.

— Не грусти, — улыбнулась блондинка. — Лучше скажи, как тебе моя новая кофточка.

— Розовая.

— Нравится?

— Розовый — это же цвет восьмилетней девочки.

— Фу, душнила, — скривила она накачанные силиконом пухлые губки и затем мило пукнула, выпустив из себя стайку бабочек.

Яркие махаоны, пестрые риодиниды и разноцветные нимфалиды грациозно разлетелись, украсив небо, догорающее ультрафиолетом.

Девушки стали уходить, а одна из бабочек села ему на плечо, сложила свои изящные крылья, пошевелила усиками и сказала:

«Тебе просто не хватает женской ласки. Поэтому, ты такой бука».

Затем вспорхнула и полетела догонять своих подруг.

Реки розового кефира постепенно густели, образуя кисельные берега. старый мир умирал и на глазах рождался новый.

В розовом тумане появилось сиреневое пятно. Оно увеличивалось в размерах, стало голубым и оформилось в летательный аппарат, по форме, напоминающий супницу. По периметру этой голубой летающей тарелки мигали сигнальные лампы. Аппарат бесшумно приземлился, открылся шлюз и вниз автоматически выдвинулся трап. В люке загорелся уютный желтый свет и появился силуэт в скафандре.

Она приблизилась к нему, жалкому, с граненым стаканом розового кефира в руке. Уверенным движением, она нажала на невидимые кнопки и скафандр, который оказался экзоскелетом, раскрылся, освободив свою хозяйку.

— Ты? — недоуменно спросил он.

— Давай выпьем.

— Но здесь кроме этого ничего нет, — он отчаянно посмотрел на реку розового кефира.

Она села рядом с ним на вязкую поверхность кисельного берега и вытащила из заднего кармана металлическую походную флягу.

Прозрачная жидкость наполнила его граненый стакан.

— Водка? — спросил он, понюхав.

— Водочка, — улыбнулась она.

Он жадно выпил содержимое стакана, а она пригубила из фляги.

— А где остальные? — спросил он.

— Их нет. Я осталась одна.

— Я думал о тебе.

— Правда?

— Я скучал. Тосковал. По нашим с тобой спорам.

— Ты называл меня мерзкой трансгендерной постфеминисткой.

— А ты меня — ретроградным мужланом сексистом-шовинистом.

— Это было прекрасное время. Теперь все закончилось.

— В этом розовом мире я совершенно одинок. Меня здесь никто не понимает. Мне не с кем поговорить. Только с тобой. Знаешь, кажется я могу полюбить феминистку третьей волны.

— Но я не феминистка третьей волны, — она лукаво улыбнулась.

— Да? А кто ты?

— Я феминистка четвертой волны. И я тоже думала о тебе. Чего бы ты хотел?

— Я? Знаешь... Я бы хотел... хотел... Чтобы ты пригласила меня в ресторан.

— Правда? — её голос задрожал, она приблизилась к нему и он почувствовал аромат её пота.

— Я бы хотел, чтобы ты пригласила меня в ресторан. И ты была не накрашенной. И твои ногти были бы коротко острижены, а одежда была повседневной. Такой, как сейчас.

Он посмотрел на ее облегающую маечку, под которой виднелась маленькая грудь.

Она запустила руку в его кудрявую шевелюру.

— Продолжай.

— Хочу, чтобы у тебя были небритые подмышки. И мы весь вечер говорили о Кропоткине и Розе Люксембург.

Он жадно поцеловал ее и почувствовал, что она дрожит.

— А потом, — он продолжил, — мы оплатим счет поровну.

Она застонала.

— Милый. Это так прекрасно. Но ресторанов больше нет. Здесь остался только этот гребаный розовый мир.

— Давай улетим. Вдвоём, в бездонную черноту Космоса. Ты и я. Потому что в этом мире больше нет ничего.

— У меня на борту есть прекрасная библиотека. Можно читать друг другу книги вслух до самой смерти. Пойдем.

Голубой звездолет разрезал розовый воздух, выплёвывая соплами языки реактивного пламени, стремясь к холодным звездам в черноту равнодушной Вселенной.