Кто ты такая?

Лес раскрылся как морская ракушка. В лунном свете он переливался перламутром и сверкал звёздами, зелёное стало изумрудным, чёрное - глубокой сажей. Не было разницы между землей и небом. Все близкое было выпуклым и сияющим. Все окружающее выворачивалось эллипсом. Не было непреодолимых препятствий. Ноги мои едва касались теплой плоти леса и сразу отталкивались, легко поднимая тело в полный блестящей пыли воздух. 

Белые ночные мотыльки ударялись мне в грудь, золотые глаза нечисти освещали мне путь. Роса украсила мое новое тело бисером, а дурманные запахи хвои, цветов и земли сладко щекотали мой новый чуткий нос.

Какое-то время по левую руку от меня бежал серебряный нем. Его белые рога причудливо кривились в линзе моего нового зрения. И весь он был как белая стрела, пущенная дриадами через все их владения. 

Я чуяла вокруг себя тревожное любопытство. Кто это несётся по их лесу, да ещё в ночь луностояния? 

Я понятия не имела, кто я. И мне было все равно. Эйфория движения охватила меня, и когда я сбежала с высокого откоса и нырнула в озеро, то ещё долго плыла вперёд без остановки, просто ради того, чтобы плыть, двигаться, сокращать расстояние до счастья и оказаться как можно дальше от сошедшего с ума мира.

Бурая вода торфяного озера, мягкая, как бархат, одела меня тиной и переплела волосы водорослями, усыпанными пузырьками воздуха. Я плыла все медленнее. Сначала, исполненная азарта движение, я не обратила внимания, что не чувствую здесь ни единого существа.

А потом я почуяла это. Смотрящие на меня невидимые глаза. А вскоре и тяжёлое движение толщи воды под собой. Что-то оплело мою ногу и резко дёрнуло вниз.

Я провалилась так стремительно, точно  внутри озера нырнула в другое, более глубокое озеро, во второе его дно, выложенное мозаикой из красных и жёлтых песчинок. 

Здесь вода была не мутная, а чистая, зеленая и полная воздушных пузырьков. И здесь были все те, кого не было у поверхности. Двухголовые скаты держали на головах тусклые фонари, но света хватало. Лунного света. И я видела все.

Огромные лупоглазые рыбы плавали взад-вперед, пялясь на меня длинными зрачками. Черные раки танцевали на задних ногах, медленно двигая клешнями и  поднимая крошечные, песочные смерчики. Но едва я опустилась на дно, как они бросили танцы и потянули ко мне свои усы. Вокруг меня носились неугомонные водные фейки, трепетали крылышками-плавниками и подплывали прямо к моему лицу, с любопытством заглядывая в глаза. Их длинные носики крутились туда-сюда от удивления, а перепончатые платьица то складывались, то распускались разноцветными зонтиками. 

И все они будто-бы спрашивали: а ты кто такая, в нашем озере, да ещё в ночь июльского луностояния?

А за всем этим озерным народцем пряталась глядящая на меня тень.

Так и не найдя ответа на вопрос, кто я такая, тень выбралась из укрытия и начала расти. Ее кривые края поползли по дну. Все, кого она касалась, улепетывали прочь. Мальки бросались врассыпную, раки прятались за камнями, скаты гасили свои фонари, и только фейки кружили.

Когда тень добралась до меня, я поняла, что не могу пошевелиться, тело стало безвольным, сердце каменным. 

Она уже поползла по моим новым ногам, по покрытым островками чешуей бёдрам, как кто-то снова схватил меня и снова дёрнул. Но прежде, чем я подлетела вверх и вновь обрела способность плыть, я успела увидеть громадно  безобразного тритона с покрытым бородавками брюхом и ужасным, размером с рыбацкую лодку ртом, полным рыбьих скелетов и гнилых водорослей. Тритон медленно полз по дну, загребая песок кривыми, перепончатыми руками, а меня тащили вверх, в бурую воду, к полной луне. 

Мы вынырнули посередине озера. 

Перепуганная русалка посмотрела на меня с укоризной, как на глупого утенка, и заботливо поправила прилипшие к моему лицу волосы.

А потом указала белой рукой на север и сделала совершенно человеческий и очень красноречивые жест - мол, сваливай отсюда, глупышка, да побыстрее, луностояние ещё не кончилось, и встречать его лучше не в этом озере. 

Я все поняла, благодарно кивнула и поплыла прочь, на этот раз у самой поверхности воды. Я чуяла, что русалка провожает меня до самой протоки, туда, где вода перестала светиться, а встречные ее потоки потребовали от меня усиленной работы мускулов. Когда я совсем выбилась из сил, то выбралась на сушу и пошла пешком навстречу течению. 

К рассвету я добралась до Ааги. Той самой Ааги, что гордо течет с Эдурских гор через все королевство, то гремя водопадами, то важно купая в столичных заводях разноцветных карпов. А потом тянет баржи на восток, к Фьюн-гавани, где и впадает в море, смешивая свою воду с водами древних.

Чистая ее гладь отражала зелёные берега и розовеющее небо.

Вторая ночь луностояния миновала.

Я отыскала себе уютную заводь и устроилась спать на песчаном дне к ворчливому неудовольствию раков.

(Черновик, сегодняшний... За опечатки спасибо )