И ещё исторического о Туркестанском восстании
Автор: Руслан БирюшевУдалось мне найти электронную версию ещё одного интересного документа о восстании 1916-го года. Это доклад Керенского (того самого) перед четвёртым созывом Думы по итогам его поездки в область восстания. В бумажной версии сразу за ним идёт выступление Джафарова, не менее интересное, но в электронном виде его приходится искать как отдельный документ. К счастью, мне удалось найти и его в составе сборника. Очень хочется привести цитату оттуда, широко раскрывающую уровень компетентности колониальных властей империи в Туркестане и их умение справляться с ситуациями в подотчётных им регионах.
Указанные нами события – прямой результат краевой политики и отсутствия разумных мер со стороны краевой администрации. Высшая администрация успокоилась на определении числа подлежащих набору рабочих от каждого города и на требовании немедленного составления списка привлекаемых на работу. Низшая же администрация нашла в этом богатейший источник для поборов и взяток. С одной стороны, состоятельные лица оказались зачастую невнесенными в списки, с другой стороны, лета многих подгонялись под требования инструкции. Отсутствие метрических записей у туземцев давало администрации полную возможность определять по своему усмотрению возраст того или другого лица. Ловкие люди начали ловить рыбу в мутной воде краевых неурядиц. Население требовало внесения в списки лиц соответствующих возрастов и исправления неправильностей в определении возраста. Когда в тех или других случаях население грозило обратиться с жалобами к начальству, это истолковывалось в смысле противодействия власти, и в результате возмущение против волостных правителей, закончившееся убийствами. Во всех этих случаях высшая администрация сейчас же принимала сторону низшей и справедливые жалобы населения не только оставались без уважения, но, напротив, вызывали крайне репрессивные меры. Право ли было население в своем протесте и раздражении, можно судить хотя бы из следующих примеров. Остановимся на способе исчисления нужного количества рабочих по городам. Исчисление делалось по числу номеров окладного листа, то есть по количеству дворов в каждом городе, затем в каждом квартале независимо от числа жителей в них. Это обстоятельство часто создавало прямо-таки невыносимое положение, выхода из которого не мог найти никто. Случалось, что требуемое количество рабочих с квартала превосходило число лиц мужского пола в возрасте от 19 до 43 лет. Например, в квартале Уркути в Самарканде всего 100 дворов, требовалось рабочих 90. Мужчин в возрасте от 19 до 43 лет было 30. Далее бывали случаи, когда одно и то же лицо, владелец нескольких домов в городе или в разных городах, должно было согласно вышеприведенному распределению выставить нескольких рабочих. В списки домовладельцев попадали и бездетные женщины, и вдовы. Туземная низшая администрация аккуратно вносила все дома в списки и требовала выставить рабочих. Введенные откупа, то есть замена себя другими лицами путем найма по взаимному соглашению, еще более вносили беспорядок. В результате открытой спекуляции рабочими цены были взвинчены до крайности: те, которые раньше соглашались идти за кого-нибудь за 75–100 руб., теперь стали требовать 200–300 руб. Бывали случаи, что и за деньги не находили рабочих, их просто не хватало. Бездетные вдовы, все имущество которых состояло из жалкого двора, вынуждались продавать этот двор, чтобы выполнить рабочую повинность. В Ташкенте, Самарканде, Андижане можно было видеть женщин, которые падали ниц, со слезами на глазах умоляя довести до сведения белого царя о безвыходном их положении: «Мы знаем, нас здесь обманывают, ибо царь никогда не издаст такого повеления, чтобы мы так страдали!» И в то же время в рабочие записывали больных, разбитых параличом, ссылаясь на то, что «потом доктор разберет». Только при помощи денег такой больной мог спокойно доживать остаток своей жизни. Деньги должны были платить не только те, которые нанимали вместо себя другого, но и те, кому это и не надо было. Дворовладельцы, которые фактически не выставляли рабочих, должны были платить тем семьям, из которых уходили рабочие. Например, на село Мархамат той же волости Скобелевского уезда по разверстке пришлось 90 рабочих. Дворовладельцы, фактически не выставляющие рабочих, должны были давать этим 90 рабочим по 100 руб. на первое обзаведение и по 100 руб. семье каждого рабочего в течение трех – шести месяцев. Так же было в селе Найман. Таким же образом в Кулинской волости собрано было 12 тыс. руб., в селе Ассаке той же волости 74 тыс. руб. Эти денежные сборы заставляли постоянно прибегать к закладу всего, что у них имеется, отражаясь самым разорительным образом на их хозяйственном благополучии. Таким образом, выходило, что вследствие отсутствия подробных правил о порядке набора рабочих население отбывало двойную повинность – рабочую и денежную. Однако, отдавая деньги, население не было уверено, что они будут находиться в целости и употреблены полностью по назначению. Необходимо отметить, что нанятыми за деньги становились кашгарцы, китайские подданные, каратегинские таджики и бухарские подданные. Администрация их записывала без надлежащей проверки документов, удостоверяющих их личность. Констатируя возбужденное состояние туземного населения, высшая краевая власть до приезда Куропаткина сгущала атмосферу самыми изнурительными мероприятиями из цикла «тащить, не пущать и гнуть в бараний рог». При первых возбуждениях среди населения туркестанские власти издают распоряжения, коими всем туземцам запрещается ездить по железной дороге без особого разрешения администрации. Каждый раз когда кому-либо из туземцев необходимо было по личным, семейным или торговым делам проехать несколько верст по железной дороге, он должен был испрашивать особое разрешение. Одно такое мероприятие в состоянии самого смирнейшего человека привести в ярость. Что это за власть, которая каждого туземца готова заподозрить в самых преступных замыслах и на основании этого лишить основного, необходимого права для мирной жизни, права свободного перемещения и росчерком пера многолюдный край с кипучей промышленностью в городах обращается в сплошную тюрьму? Но этого мало! В этой тюрьме каждого русского человека делают тюремщиком и владыкой, если не над жизнью, то над кошельком туземца. Был издан приказ об обязательном приветствии всех офицеров и чиновников всех ведомств и всех рангов вставанием и поклонами.
Источник почитать можно тут, со страницы 341:
Доклад Керенского - тут: