Когда антагонист "тянет одеяло" на себя

Очень не люблю однобоких, плоских антагонистов. 

В моём романе  «ГОД ХОРОШЕГО КОЩЕЯ» очень неоднозначный антагонист, и получился он таким не случайно.

Напоминаю, что  первоначальной стадии роман был всего лишь первым драфтом киносценария. Это была ученическая работа на сценарном курсе, и я понимала, что пока "я не волшебник, а только учусь", слишком нереально со своей первой работой попасть в индустрию. Поэтому ни в чем себе не отказывала.

 Задумывался  сценарий-аттракцион. Есть такая категория фильмов, которые максимально зрелищны. С учетом того, что это был новогодний сценарий, строился он по принципу красочного шоу. (Кстати, почти все читатели, кто не знает, что роман задумывался как киносценарий, отмечают его зрелищность и кинематографичность).

Но вернёмся к антагонисту.

Нас на сценарном курсе заставляли делать обязательный дрим-каст на роль персонажа, объясняя это тем, что это задаёт роли энергию. Тогда, на стадии задумки, я ещё не знала, каким будет мой Кощей. Я видела его линию, знала задачу, знала, что именно он противостоит главной героине, но... не видела характера. Но раз необходимо иметь ввиду какого-то актёра, без малейшего сомнения решила, что идеальный дрим-каст – актёр Александр Петров. 

Тут произошло чудо, потому что мысленно я в свой киносценарий пригласила звезду. Тогда мой Кощей не просто ожил, он стал импровизировать и резко потянул внимание на себя.

В результате герой танцует в стиле «Болливуд», играет на рояле, занимается флористикой, единоборствами, ведёт крупный бизнес. Тут главное уточнение, что  он — гений и «весь в белом».

 Кощей оказался настолько  харизматичен, что я всё время шла у него на поводу. Я не могла никуда деться от обаяния своего героя, не смотря на то, что он является самым настоящим антагонистом. Впрочем, ближе к финалу я поняла, что он все-таки стал не столько антагонистом, сколько антигероем.

Благодаря неординарности Кощея на стадии первого драфта я несколько раз переписала финал. Но когда я села переделывать киносценарий в роман, мне пришлось ещё на пару раз всё перекроить, потому что мою «звезду» категорично не устраивала концовка.

Я не могла  возразить ничего, просто восхищённо любовалась его импровизацией.

Он словно бы говорил: 

- Мне не логично поступать, как хочешь ты.  Банальность – не в моём характере!

- Сволочь вы и позёр, Константин Степанович! - отвечала я, понимая, что надо переписать просто потому, что "звезде" не нравится.

- Ещё какая, - улыбался он в ответ. - Но именно за это я тебе нравлюсь, автор!

 Все другие персонажи, включая главную героиню, вели себя по-разному, иногда самовольно, но  подчиняясь   задумке. Но я никогда не могла понять, как поступит г-н Бессмертный, что именно устроит его  в рамках заданной истории. 

Те, кто прочитал роман до конца часто спрашивали, будет ли продолжение.

Я, как автор, считаю, что роман закончился идеально для однотомника. 

 Но с другой стороны я понимаю, что продолжение возникнет не раньше, чем гений найдёт себе задачу по уровню своего интеллекта. И пока такой замысел у него не созреет, автор ничего не будет высасывать из пальца, а займётся другими книгами. 

Но поскольку я имею дело с непредсказуемым персонажем,  куда же я денусь, если он меня позовёт.