Странствующий Оруженосец. Из главы "Красный петух и Морской змей".

...Мишель, истомленный и обессиленный, уже погружался в сон, когда почувствовал, что Мари приподняла с его плеча голову и настороженно прошептала:

— Ты слышишь?

Мишель привстал, опершись на локоть, и прислушался. Со двора доносился непонятный шорох, кто-то возился возле стен, можно было уловить негромкий людской гомон.

— Что это?! — уже в полный голос вскрикнула Мари. Темнота сменилась красноватым колеблющимся свечением, будто вокруг дома горели костры или факелы. Мишель, забыв про осторожность, быстро вскочил, резко качнулся в сторону, чертыхаясь и ругая на чем свет стоит проклятого ди Маргаретти, нашарил в темноте камизу и вышел из-за занавеси. Глянув мельком в окно, он увидел людские фигуры с факелами, окружившие дом. На лавке спал мертвецким сном Жак, плащ, которым он укрылся, сполз на пол, и на нем уютно устроилось кошачье семейство. Кошка широко раскрытыми глазами смотрела в окно, а, увидев Мишеля, испуганно встрепенулась, прижав уши.

Скорее всего, вокруг дома собралось мужичье, непонятно, правда, для чего, у них могут быть ножи, а кольчуга в одной из седельных сумок, рыться в темноте сейчас недосуг. Мишель отыскал пояс, проверил наличие на нем меча и кинжала, надел его прямо поверх рубашки и, ударом ноги отворив дверь, вышел в прохладную ночь.

Дюжины две крестьян толпились во дворе, некоторые рассыпали под стенами пучки сена. Заметив появившегося на пороге Мишеля, они загомонили громче, подняли факелы, освещая его.

— Что вам здесь нужно? — рявкнул Мишель, щурясь от яркого света. — А ну пошли по домам!

— Ведьму! — крикнул кто-то, а остальные яростно подхватили: — Да, да, ведьму нам сюда!

— Нет здесь никаких ведьм! — Мишель для убедительности выдвинул меч ладони на две из ножен и со стуком загнал обратно. — Идите к бабам своим, проспитесь! Кому сказано!

Из толпы выбрался здоровенный косматый мужик в мятой грязной рубахе, телосложением напоминавший убитого Жана, приблизился к Мишелю и пробасил:

— Она извела моего брата! Жан добрый был, дружил с ней, а она извела его до смерти, извела... Теперь ей не жить! Мы и ее изведем!

— Красного петуха пустим! — поддакнул скрипучий старческий голосок.

— Я его убил, а не она извела,, — медленно и внятно произнес Мишель. — Я, понятно тебе? Шли бы вы все отсюда, пока я не рассердился. А то тем же самым мечом, что Жана, и вас всех зарублю! — кинжал перекочевал из ножен в левую руку Мишеля. Увидев блеснувшее лезвие, большая часть мужиков отступила назад, однако, старший, судя по всему, брат Жана остался стоять на месте.

— Она все равно виновата, — упрямо твердил он. — Мы пришли извести ее, а вас, господин, не тронем.

— А я вас трону! — грубо бросил Мишель и, выхватывая меч, сильно ударил крестовиной волосатого громилу в лоб, отчего тот осел и плюхнулся задом на землю. Крестьяне, сгрудившись плотной кучкой, молча смотрели на охающего брата Жана, и вдруг к нему подскочил худосочный рыжий мужичок с реденькой клочковатой бородой и, тыча в Мишеля пальцем, завопил, захлебываясь и скаля желтые зубы:

— А-а-а! Эта потаскуха его околдовала! Это они, ведьмы, хорошо умеют — затуманят разум красотой дьявольской и пропал человек! Он убил Жана, покалечил Пьера, и хочет нас всех на куски изрубить по ее наущениям! Надо его связать и в церковь отвести! Пусть молитву над ним очищающую читают!

Мужичок вскинул тощие руки, закатил глаза и козлиным голосом затянул на непонятный мотив:

— С нами Бо-о-о-г!..

Мишель, подумав, что может ненароком выбить дух из тщедушного тела, только широко замахнулся, и этого оказалось достаточно, чтобы рыжий рухнул на спину, вереща и защищаясь руками и ногами, будто много раз битый трусливый пес перед человеком, поднявшим палку или камень.

— Кто следующий? — процедил Мишель, поигрывая мечом.

— Что они хотят? — Мишель обернулся и увидел совсем близко бледное, в шафранных отблесках огня лицо Мари, она испуганным взглядом окидывала толпу во дворе, крепко вцепившись в плечо Мишеля.

— Сиди в доме и не высовывайся, — сухо сказал Мишель, убирая ее руку со своего плеча. — Я сам разберусь.

— Я разбужу Жака? — Мари медленно отступала назад, не сводя глаз с возбужденно гомонящих мужиков.

— Не надо, иди!

Едва Мишель произнес эти слова, как кто-то завопил:

— Вон она! Лови ведьму! — и толпа, точно единый огромный зверь, кинулась к Мишелю. Описав в темном небе огненную дугу, упал под окном факел, и разбросанная солома тотчас же занялась, ярко осветив расчищенную площадку вокруг дома. Крестовиной меча в зубы, в висок, в скулу, ногой в чей-то живот, — стараясь не проливать крови, Мишель спокойно отбивался от лезущих через головы друг друга мужиков, стремящихся во что бы то ни стало пробраться в дом. Кто-то уже корчился на земле, кто-то убегал прочь, в глубину леса. Вдруг краем глаза Мишель увидел, как мелькнуло костлявое запястье, крепко сжатый тесак, какими рубят мясо, и ухмыляющуюся физиономию рыжего мужичка. Повернув руку, Мишель рубанул наугад клинком, и вслед за глухим звуком рассекаемой плоти раздался жуткий вопль. Поливая хлещущей из отрубленной кисти кровью все вокруг, рыжий заметался среди мужиков, потом рухнул на землю, покатился в одну сторону, в другую, не переставая истошно визжать. Расступаясь, притихшие крестьяне глядели то на несчастного товарища, то на Мишеля, который, тяжело дыша, исподлобья оглядывал кучку застывших от ужаса людей. И, словно сговорившись, они повернулись и быстро пошли прочь, оставив хрипло стонущего рыжего на произвол судьбы. Никто из них ни разу не оглянулся.

Прогоревшая солома светилась в темноте красноватыми искрами, огонь не успел подобраться к стенам, да и не взять было жарким языкам влажной древесины, и пожара, по счастью, не случилось.

Разбуженный криками Жак, с трудом справляясь с сонной слабостью, появился в дверном проеме.

— Что здесь происходит? Кто это? Почему он кричит? — Жак разглядел рыжего мужика, который уже не имел сил кричать, а лишь тоненько скулил сквозь стиснутые зубы, крепко сжимая второй рукой окровавленный обрубок. Чуть поодаль, втоптанная в землю, лежала отрубленная кисть руки, скрюченные пальцы продолжали сжимать тесак.

— Уже ничего не происходит, — устало выдохнул Мишель, оттирая рукавом пот с лица. Он чувствовал легкую дурноту, заново начал ныть висок. — Позови Мари, пусть лоскутов захватит.

Рыжий впал в беспокойное беспамятство, мотая головой и подергиваясь всем телом, пока Мари туго перевязывала культю.

— Что нам с ним делать? — спросила она, подняв глаза на Мишеля.

— Домой отправить, — буркнул он, присел над мужиком и звонко хлопнул его по щеке. — Эй, ты, рыжий, ну-ка вставай да иди восвояси.

Рыжий приоткрыл глаза, повращал ими, едва соображая, что происходит, и где он находится. Мишель еще раз крепко хлестнул его по обеим щекам и велел Жаку принести воды. Только после того, как холодные струи обильно смочили плешивую голову рыжего, он более осмысленно посмотрел вокруг, узнал Мишеля, испуганно шарахнулся назад, но задел перевязанный обрубок и вскрикнул от боли. Поднеся к глазам культю, он дрожащим голосом проговорил:

— А где моя рука?

— Вон валяется, — Мишель указал на отсеченную кисть. — Забирай ее и уходи. И скажи своим, чтобы больше здесь не появлялись никогда.

Придерживая за шкирку, Мишель помог мужику подняться. Прижимая кусок своей плоти, беспрестанно оглядываясь и спотыкаясь, рыжий побрел прочь.

https://author.today/work/173607