"Я стану Алиеной"

В конце того лета много говорили об убийстве ландграфа Роуэна, заколотого в собственной спальне при обстоятельствах, о которых в присутствии женщин и детей предпочитали умолкать. Вскоре, однако, по обвинению в пособничестве убийцам, а то и в прямом их найме были арестованы жена и сын ландграфа, и под стражей препровождены в Скель – сухопутно, ибо начинались уже страшные в этих краях осенние шторма.

-– Они даже не отпирались, – рассказывал Луций Груох Оливеру, вернувшись из магистрата. – Будь на их месте кто попроще, сразу бы головы долой, или, по крайности, удовольствовались судом в Старом Реуте. А так нет – повезли в Скель, хорошо еще, что не в самый Тримейн, чтобы провести все надлежащим образом – дознание там, разбирательство, и только после этого – на плаху.

-– Почему вы так уверены, что их осудят? Могут и помиловать. Я не говорю – оправдать, но помиловать? В честь тезоименитства императора, или в церковный праздник – день святого Михаила, например. Почему нет? О преступлениях ландграфа слышала вся провинция.

-– Конечно, осудят. Они же сознались. И какое преступление может быть страшнее убийства мужа и отца? Какой пример был бы, если такое оставлять безнаказанным!