Принесенное вернется (18+)

Есть такой огонь, который можно загасить только кровью.

Думаю, сейчас многие это чувствуют. И, вероятно, еще долго будут чувствовать. Не стану утверждать, что я не в числе таковых. Такой огонь действительно есть. И загасить кровью его можно. Но не всегда.

Принесенное вернется. Каждому. Всё принесенное.

Это пролог. Но сейчас немного не об этом.

Примерно... шестьдесят или, может быть, шестьдесят пять лет назад в Америке — стране, название которой, судя по всему, скоро можно будет упоминать только с припиской: «Запрещена в России и признана террористической», или как там это обычно делается? — точно из ниоткуда возникло странное новое поколение, в чем-то похожее и одновременно совершенно непохожее на нас. Чем? Да почти всем. Прежде всего, наверное, своими ценностями и идеалами, или даже просто их наличием. Это были диковинные юные люди, которые добровольно и категорически отвергали святость любой собственности, святость традиционных семейных и социальных устоев с их навязыванием роли, святость государственности и законопослушания, но, что, может быть, самое невероятное — они отвергали насилие. Любое. Они хотели спасти мир — действительно хотели, и ни больше ни меньше! — с помощью одной лишь любви, музыки, литературы, живописи, поэзии, философии и легкого сумасшествия. Психоделии. Да, и расширения сознания с помощью наркотиков, конечно, тоже, но всё отнюдь не сводилось к ним.

А еще они, в отличие от нас, не боялись и не брезговали говорить о политике. Потому что не считали ее чем-то отвлеченным, далеким и недоступным простому смертному. И потому что для них это было жизненно важно: шла война. Война во Вьетнаме, безумная, жестокая война, в которой им предлагалась роль хладнокровных убийц. Конечно, под видом патриотизма и святого долга гражданина Америки. Конечно, в нарядной упаковке. Внутри которой оказывалось примерно это.

И это.

Власть Цветов хотела другого. Любви, мира и свободы. Свободы, мира и любви. Именно эти три святыни они подняли на свой безрассудный психоделический флаг. Все три.

Утопия, скажете вы? Наивная фантазия, глупая детская мечта? — Может быть. Но, по меньшей мере, на три удивительных дня они воплотили эту фантазию в реальность. Они известны как три дня мира и музыки. Или просто Вудсток.

На фестиваль Вудсток летом 1969-го года неожиданно собралось полмиллиона молодых людей — юношей, девушек и детей всех цветов кожи и сексуальных ориентаций. Пятьсот тысяч. Под открытым небом, день и ночь напролет. Их было так много, что на дорогах стояли многочасовые пробки, а билеты на фестиваль очень быстро перестали проверять — все равно это было невозможно. За все три дня на фестивале не произошло ни одного случая насилия или другого правонарушения. Ну, не считая того, что хиппи курили марихуану и употребляли другие психоделики. И знаете что, быть может, самое удивительное? Организаторы Вудстока отказались от идеи пригласить на него полноценную охрану. Вместо этого они позвали коммуну таких же хиппи, известную как «Свиноферма», чтобы те немного приглядывали за остальными. Но, конечно же, ребята со «Свинофермы» стали не столько «добрыми копами» Вудстока, сколько няньками для пятисот тысяч детей. 

И — это сработало! Язык добра и любви оказался более действенным, чем язык насилия и унижения. Иногда так бывает.

В общем, когда, уже примерно пять или шесть недель тому назад, я обещала Ольге Морох и всем своим читателям рассказ вот по этой картинке, я еще не имела ни малейшего представления, о чем он будет. Но хотелось о чем-то светлом и добром. И не о войне. 

Совсем не о войне не получилось. Но очень быстро стало ясно, что это будет рассказ о Вудстоке. И Власти Цветов.

Все имена и персонажи, конечно же, вымышлены. Как и почти все события. Кроме дождя. Дождь действительно был. Затяжной, непрошенный, нежданный. Дождь, который казался бедствием. Но не стал им.

Огонь, который нельзя загасить

И в довесок.

Ярополк Ростовцев

Сонет огня

Все горизонты едким дымом смыты,

Огнем дождят неутомимо зори,

Огнем кипит земля и плещет море,

Дни сплавлены огнем в единый слиток.

Чтоб не сгорел мир, как бумажный свиток,

С огнем иной огонь сошелся в споре.

Жестоко разжигают смерть и горе

То пламя, что в людских сердцах укрыто.

Хоть выгоранье выглядит напрасным,

Сквозь пепел пламенея светом ясным,

Ты сердце запускаешь встречным палом.

Жар с ветром на ресницах слезы сушат.

А чтобы пламя ярче полыхало,

Я в твой огонь свою кидаю душу.