Пятиминутка айдапушкина

Я сейчас погоржусь собой пять минут, а потом пойду дальше свои средневековые гири пилить (они золотые, да). Мало написать книгу (ну, или хотя бы начать писать книгу), ты еще ей читателя найди. Особенно исторической книге, без попаданцев и магии, драконов, оборотней, истинной пары, зато с тру-средневековьем в полный рост. А найти читателя, который прочел бы твою книгу так, как ты ее написала, и понял бы то, что ты хотела вложить в текст… о! Эта находка равна по редкости примерно находке античного клада на городском пляже.

И вот сегодня Татьяна Яшина написала блестящий отзыв на «Младшего сына» в марафоне чтения «Шаг за шагом»:

Первое, чем меня зацепила книга – манера изложения. Интонация берет в плен сразу и безоговорочно. Читать – словно с опаской следить, как челюсти нарратора с силой двигаются, рождая слова – с силой, которой довольно чтобы раздробить щебень. Каждая фраза – словно оборот камнедробилки. Текст густ, энергичен, наполнен согласными в непривычных русскому уху сочетаниях – Трапрейн, Хепберны, Гленкэрны, Горлэи… 

Суровое,  с горечью и привкусом крови это повествование. Меня поражает, как точно найден общий тон романа: казалось бы, откуда нам знать мироощущение шотландского паренька  XVI века, но веришь сразу и насовсем, несмотря на все отличия. 

Как этого достигает автор? Это какое-то чудо. Может, я отвыкла от текстов, где читателя не считают за имбецила, неспособного прочитать предложение более десяти слов длиной и усвоить более одной сюжетной линии? Это да, тут синтаксис и лексика сложны, без поблажек. Искусно созданная интонация умудренного опытом человека, вспоминающего собственное детство, россыпи неудобопроизносимых фамилий и титулов, Патрики Хепберны в нескольких экземплярах,  общее ощущение чужеродности описываемого мира, неуют шотландских пустошей, ощущаемые кожей  сырость и волглость, боль от побоев и боль от раненой гордости – все настолько правдиво, что,  кинувшись в текст, не так-то просто вынырнуть. 

Причина  – уж очень привлекателен герой. Я не о внешней красоте – о том, что у героя серые глаза и рыжая шевелюра, мы узнаем в двадцать каких-то главах – а о стойкости, гордости, упрямстве, звериной хитрости – в обстоятельствах, когда удары судьбы выбивают на человеке его ценность.

Читаешь и боишься за Джона, причем не за его жизнь – хронотоп романа простирается на много десятилетий вперед от первой главы – а за его, если так можно выразиться – душу. Потому что реальность заявлена суровая, испытаний, где легко можно захлебнуться в собственной жестокости, – множество, а герою хочется сочувствовать. Не потому даже что ребенком он был изгоем в собственной семье – а потому что перед нами живая, впечатлительная душа, осколочек мирового духа – и хочется, чтобы к концу жизни он не превратился в чудовище, как суждено многим сильным личностям. Я читала и побаивалась текста, потому что побаивалась героя.

Приключений, драк, сражений, и даже постельных забав здесь немало, однако надо всем этим доминирует главный поединок – битва человека за свою душу. Джона никто не уволит от этой роли в этой драме. Поэтому, ошеломленная, слежу.

Это невероятный подарок – получить такую рецензию на свою книгу, написанную таким языком… А если вы скажете, что тут просто историк хвалит историка, так я даже не буду возражать)) меня вполне устраивает понимающий дело читатель. 

Ниже мое фото одного из основных мест действия романа «Младший сын» - замок Хейлс, Ист-Лотиан, приграничная Шотландия.