Сижу на нарах

Сижу на нарах. Лампа светит, 

Зовется - лампа Ильича, 

Еще тюрьмы три года светит, 

И это изменить нельзя.

А лампа светит сквозь решетку, 

(Такой порядок принят тут), 

По коридору вдоль молодку 

В восьмую камеру ведут.

Ведут два дюжих "джентльмена"...

Скажи им: женщина - цветок! 

Посмотрят лишь в глазок надменно, 

Как смотрят только в водосток.

Слова для них - пустые звуки, 

Но виноваты ли они, 

Что в нашей Родине лишь суки 

У власти определены?

Что каждый дважды обворован:

И телом нищ, и духом нищ,

Что каждый трижды ошельмован,

Будь то профессор или бич.

Все относительно на свете:

И там тюрьма, и тут тюрьма. 

В решетку лампа тускло светит 

Мне в душу полную дерьма.

Поставьте на конвейер Круковера, 

Чтобы крутил он гайки день за днем. 

Пускай его обугленная вера 

Сгорит на зоне пламенным огнем. 

Пускай надолго помнит он обиду, 

Неправедность пускай переживет. 

И веру в правду, как пустую прибыль, 

О камни плаца пусть он разобьет.

Он на изломе. Истина больная 

Уже не ступит рядом с ним в барак, 

И, от неправды он изнемогая, 

Уже не вступит с ней в неравный брак. 

Он на надрыве. Ритм ужасных гаек 

Для творческого сердца ржавый нож. 

Он в стадо уголовных негодяев 

Был вброшен, будто лакомая кость.

Озлится и писать уже не сможет:

Недобрый и неумный - не поэт. 

И на конвейер голову положит, 

Под пневматический для гаек пистолет. 

(Калининград. Написано в бараке для тубиков на зоне строгого режима ИТУ-9)