О бессмертных персонажах и Толстом

Люблю читать длинные серии романов. Чтобы томов пять-шесть-семь. И если это какая-нибудь магическая академка (да, я и её читаю, бросьте в меня тапком) или страдания крутой попаданки — всё отлично. Потому что по жанру предполагается, что сюжет будет долго-долго развиваться от умеренно плохого или умеренно хорошего к «более лучшему», с мелкими и средними неприятностями и несчастьями в процессе достижения этого лучшего.

А вот когда это что-то многотомное военно-стрелятельное, мечемахательное или огненными шарами закидательное, возникает некий когнитивный диссонанс. Читаешь великолепно написанную батальную сцену, в которой главгера или его лучшего друга прямо сейчас на тот свет отправят, или сцену пыток, от которых он концы вот-вот отдаст — и не очень-то и переживаешь: впереди ещё 5-6...10 томов. И каждое следующее рубилово воспринимаешь всё спокойнее и спокойнее: шрамы мужика только украшают, а отрубленная нога/рука за оставшиеся тома наверняка магическим способом отрастёт.

А где выход-то, чтобы уверенность в благополучном завершении каждой катастрофы не снижала накал читательских страстей? А нет его. Или однотомники читать. Так всё равно герой до последней страницы жив останется.

Поделилась грустными соображениями с ребёнком, который активно читает всё подряд и сам тайно кропает нечто ЛитРПГшное. Ребёнок со мной категорически не согласился:

— Значит, фигово написано, если читаешь, а в голове — про оставшиеся 10 томов.

Отошёл к компу, минут пять что-то поправлял в тексте, потом назидательно продолжил:

— И вообще, у классиков учиться нужно. — Покрутил пальцами и добавил: — У Толстого.

Впав в некий ступор, уточняю:

— И чему, например!

Ребёнок оживляется:

— Так он же — гений! Единственный писатель, который в середине главного героя списал. Ну, князя Андрея. Ты что так смотришь? На такое никто вообще не решался. Нет, остальных он тоже потихоньку убирал, равномерно. Но я как до этого дошёл, сразу интерес появился: кто следующий? Всё ждал, когда он дуру Наташу уберёт — нет, цела.

— Почему дуру?

Смотрит на меня снисходительно:

— Мать, если она в этом возрасте по-французски говорит с ошибками — явно не великого ума.

— Откуда ты это взял?

— Естественно, из текста. Там эти ошибки князю Андрею нравятся. Наверное, по принципу «какая очаровательная дурочка»! Там вообще много смешного. Элен вот в содержанки записал. Это фол, прям для бульварного романа.

Пугаюсь:

— Надеюсь ты это в сочинении не попытаешься изложить?

Опять снисходительный взгляд:

— Не переживай, там всё нормально, зеркало, дуб, душа, все дела.

Вот и поговорили. Дальше тему развивать побоялась — вдруг ещё что-нибудь неожиданное откроется. Вернулась к первому тому мечемахательной эпопеи. Через пять минут закрыла — и ведь правда, так себе написано.