Такси в преисподнюю 5

О чем должен думать человек, которого везут в царство мрачного Аида? Он никому и ничего уже не должен, тем более думать, но у многих, в подобных случаях, вся прошедшая жизнь пролетает перед мысленных взором на бешенной скорости.

У меня ни хрена не пролетает, даже как-то обидно, придется выдавить из себя что-то нетленно тленное и вечное, как какашку при запоре. Вспомню ка о любви:

"Любовь, воистину многогранна, о ней сказано много, но не достаточно. Любовь, помимо прочего, это радость совместных открытий:

1) отец, как-то раз, придвинул к моему семилетнему носу кулак, и грозно спросил:"Чем пахнет?", "Говном?"— брезгливо соврал я, "Нееет, смертью" — разьяснил папа. В тот день я осознал, что обожаю сквернословить (ну какой таксист без крепкого словца?), а отец, наконец понял, что шутки — не его конек. Открытия разные, а радость одна.

2) Мама взяла номер телефона у хорошенькой парикмахерши, а я взял, да и назначил по нему ей свидание, как оказалось, будущей жене. "И вправду четвертый размер! Мать не преувеличивала!"— восхитился я. "Вот он — единственный парень на всю Самару, который на первом свидании искал по барам вишневый сок, а не пиво"— поразилась жена. Открытия разные, а вишневый сок понравился обоим.

3) Лет десять тому назад, в составе туристической группы на Гибралтар, ведомой вашим покорным слугой, затесалась мамаша с милой белокурой дочкой лет двадцати. Перед десантом у пещеры "Святого Михаила", я буднично оповестил туриков о мерах предесторожности при общении с макаками — не кормить, не гладить, сядет на плечо, так не сгоняйте, ибо обидется и цапнет..ждите, пока обезьяне вы наскучите, и тогда она сама слезет.

Высадились, макаки были рады, что им завезли новых "обезьян" заради развлечения. Вот так — приматы разные, а развлечение одно. Один макак-подросток взгромоздился на плечо подмеченной мною блондиночки. Мамаша, как водится, достала смартфон, и стала снимать сие действо на камеру — обычная ситуация.

Вдруг, на второе плечо девушки запрыгнул другой макак-отрок, и обе обезьяны, цепляясь за белокурые локоны жертвы, як за лианы, оперлись пятками на ее спину, и затеяли драку между собой. Форс-мажор, мамаша в истерике, а я завороженно застыл, созерцая уникальность сего действа. Это меня внезапно настигла влюбленность — не в обезьян, не в девушку, а в самую пикантность эпизода...

Спас мою проф.репутацию Большой Джорж — сорокакиллограмовый альфа-самец, заведующий одной из шести группировок макак, той самой, чьей территорией являлись окрестности пещеры "Святого Михаила". Джорж рявкнул на подростков, угрожающе ускорившись в их направлении, и отроки спешно ретировались. Уходя на одичавшую оливу, альфа посмотрел на меня, мол: "Должен будешь", а я, спешно отрапортовал утопающей в соплях мамаше девушки, что Джорж это сделал по моей указке. Благодарность была одна, а разделил ее я вместе с Джоржем, с тех пор мы повязаны."

Зачем я вспомнил последний эпизод? Когда мы подплывали к скале, там меня ждал Джорж — на территории чужой стаи, порядком поседевший, но отдал честь в легионерской манере как встарь...мояя школа!

— Чего Джорж забыл на этом берегу? — интересуюсь у Харона.

— Этот обезьян — проекция твоей воли и воображения в Тонком мире, куда мы постепенно переходим.

— Всегда подозревал, что тотемный облик моей фантазии — не лорд Кентерберийский, но Джорж!

— С тех пор, как он сделал то, что ты собирался, но затормозил, к тому же, кому, как не ему открывать проход к Стиксу? Причалили, высаживайся, будем валун от прохода отваливать.

В загробный мир я, почему-то, не торопился:

— А как же, по морскому праву, три дня на разграбление города?

Паромщик опешивает от моей наглости на мгновение, и затем заявляет:

– У тебя есть час...до рассвета...

Ночью, макаки спускаются с верховий скалы в город, именно поэтому, в каждой квартире Гибралтара, на окнах мощные ставни с хитрыми щеколдами, и холодильники с цифровыми замками.

— На тебе щеколды, на мне цифровые замки, собирай братву! — командую я Джоржу.

В преддверии смерти, в человеке просыпаются не только мысли о любви, но и необузданные дерзость и наглость, особливо когда последних по жизни не хватало...