Флэшмоб - Воскрешение

***

Внутри — сосущая пустота и ледяной холод. Пустота — это ничто, но даже боль была бы предпочтительнее. Слабое подобие этой пустоты чувствует умирающий от жажды в пустыне. Я ничего не видел, ничего не чувствовал.

И не понял, когда чья-то рука приподняла мою голову, и в рот потекла вязкая жидкость. У нее не было ни запаха, ни вкуса, но вместе с ней в меня вливалось тепло, заставляя пустоту отступить.

Если бы не апатия, все еще владевшая мной, я бы обязательно вздрогнул от открывшейся картины: в слабом мерцающем свете факела надо мной склонилась самая что ни на есть демоническая черная харя, разукрашенная алыми татуировками. Но нет, я лишь равнодушно скользнул по нему взглядом:

— Опять ты.

Антинаэль поморщился:

— Не рад меня видеть? А я-то думал, что мы отличная команда.

Потолок терялся во мраке, но чуть притерпевшись к темноте, можно было разглядеть контуры многочисленных скульптур и барельефов. Память услужливо дорисовала картину, и вот я уже видел помпезные колесницы и дам в траурных платьях, слагающих цветы на вычурные каменные усыпальницы. По замыслу, композиция призвана была выражать благородную скорбь, но как водится в нашей столице, скульптор преуспел лишь в пышности и торжественности.

А это значит, что меня похоронили в мавзолее при кафедральном соборе — самой почитаемой усыпальнице королевства, рядом с королями и героями древности.

Но демон не дал мне насладиться осознанием собственной важности:

— Хватит валяться, у нас мало времени.

И не дожидаясь моего согласия, рывком поставил на ноги.

Послышался скрежет камня о камень. В Вэлифаре усопших либо предают земле, либо, если посчастливилось иметь семейный, или, как в моем случае, государственный склеп, оставляют на алтаре в мавзолее на сутки, а потом помещают в каменный саркофаг. Именно крышку оного и двигал Антинаэль. Мне оставалось только подивиться невероятной силе демона.

После этого он бесцеремонно сгреб меня в охапку и затащил внутрь саркофага. Тот оказался настолько просторным, что мы с демоном не без труда, но все-таки там убрались. Антинаэль поспешил вернуть крышку на место.

Странно, но мысль о неправильности происходящего, почему я все еще здесь, а не пред грозными очами богов, в том момент меня не посетила. Вместо этого я искренне возмутился:

— Ну, вот что ты делаешь? А если кто-нибудь попрощаться со мной захочет?

— Не обольщайся, — коротко бросил Антинаэль. — Смотри.

Я послушно прильнул к щели в каменной крышке. Пару минут ничего не происходило, но вскоре темнота мавзолее была разорвана множеством факелов. Люди, держащие их, были вооружены, кто мечами, а кто просто вилами и косами.

— Что им надо? — шепотом спросил я у демона.

— Предать огню тело человека, смерть которого была скоропостижной и по невыясненной причине. По закону военного времени, — так же тихо ответил Антинаэль.

В этот момент здоровенный усатый мужик в мундире рядового, видимо предводитель, сообщил толпе:

— Эй, его здесь нет!

— Как нет? — толпа возмущенно зароптала.

— Может, уже в саркофаг положили?

Несколько энтузиастов попытались отодвинуть крышку руками. Не получилось. Кто-то вызвался сбегать за ломиком. В конце концов, наверное, они бы все-таки совладали с неподатливой плитой, но тут в мавзолее появилось еще одно действующее лицо. Менкар, заспанный, в полосатом халате, по всей видимости, выдернутый шумом из постели кисло оглядел честное собрание и не менее кисло поинтересовался:

— И что тут у нас такое?

Мужики начали толкать друг друга, наконец, предводитель выдавил:

— Душу господина генерала спасаем!

— От чего, интересно? И каким образом? — маг обвел всех таким взглядом, что первые ряды вздрогнули.

— Ну дык, приказ у меня, — огромный детина втянул голову в плечи, стараясь стать как можно незаметнее. — Закон военного времени...

— Приказ? — голос Менкара так и сочился ядом. — После того, как похороны проведены с соблюдением всех ритуалов? Я знаю законы военного времени — частично я же их и писал, а потому могу поручиться, что там даже близко не было такого бреда.

— Но начальство ведь... — если бы мог, рядовой бы с удовольствием провалился сквозь землю.

— Какое такое начальство? — дотошно уточнил чародей.

Предводитель не нашелся что ответить, но из-за его плеча подал голос кто-то еще:

— Мне сослуживец, ну Натан, сказал, что сержант передал капралу, что лейтенант получил письмо от полковника, который....

— Дурачье! — рявкнул Менкар. — Кто-то придумал ничем не подкрепленную сплетню, а вы поверили?! Давайте, сожгите мавзолей, собор заодно, что мелочиться? Кажется, на время войны всем солдатам жалование повысили? Вот как раз вашего коллективного заработка на ремонт и хватит!

Эффект от пассажа был сравним с требушетным выстрелом: большинство присоединилось к процессии «за компанию» и рисковать кровно нажитыми деньгами не захотело. Задние ряды попытались бочком улизнуть из мавзолея.

— Но капрал, то есть сержант ведь спросит....

Несколько самых упрямых, во главе со здоровяком, все-таки решили остаться и беспомощно переминались с ноги на ногу.

Менкар обреченно вздохнул:

— Могли бы сразу профессионала позвать, без самодеятельности.

Он вытянул вперед правую руку, и вокруг саркофага образовался ослепительно яркий кокон огня. Я зажмурился — настолько невыносимым был этот свет. Но вот что удивительно — пламя, слишком похожее на настоящее, не давало жара, безобидно танцуя на каменных стенках.

Через несколько долгих мгновений крышка отъехала в сторону, а я с трудом разлепил веки.

Менкар остался в мавзолее совсем один. Глядя на меня он невесело усмехнулся:

— Ну, с воскрешением, генерал.

И только тут до меня начало доходить, что все это неправильно. Сейчас мне должно быть все равно. Мое тело должно лежать на холодных камнях, а дух безмятежно парить среди облаков, вместо этого я прячусь в саркофагах от толпы недотеп и сгораю на иллюзорном костре.

— Антинаэль! — демон оторвался от созерцания чуть разболтавшейся пуговицы на рукаве и посмотрел на меня.

— Я ведь мертв, да?

— Видишь ли... — он чуть заметно запнулся. — И да, и нет.

Я продолжал смотреть на демона, и тот соблаговолил дать прояснение, только запутавшее меня еще больше:

— Твое тело умерло. Но новая жизнь была рождена из мертвой плоти.

— Да, ясно. Конечно, — развел я руками в притворном согласии. — Теперь мне все ясно.

Антинаэль посмотрел на меня чуть ли не с жалостью. Я перевел взгляд на мага, но Менкар тоже сверлил взглядом плитки на полу, словно опасаясь смотреть мне в глаза. Неудобное молчание затягивалось.

Наконец, демон что-то прикинул и преувеличенно бодрым голосом доложил:

— Ты бы видел, какие похороны тебе устроили! Любой живой обзавидуется. Пригнали какую-то повозку с двумя ступенями, на верхней лежишь ты, такой красивый, а на нижнюю благодарные граждане цветов наложили бесчисленное множество. А уж траурная процессия — под стать самому королю. Впереди повозка, по бокам личные гвардейцы ее величества скачут, все при параде, на белых лошадях, следом маги рысят, большинство в черных мантиях, остальные в бордовых. За магами какие-то напыщенные вельможи, а уж за ними народ даже в неком подобии строя. Остановились только на дворцовой площади. На ступенях генералы стоят с суровыми мрачными лицами, правда один не слишком успешно скрывает за оным свою радость. Такой...

— ... толстый с зачесанными на лысину реденькими волосами, — вместо демона с саркастической ухмылкой закончил я.

— Откуда ты знаешь? — удивился Антинаэль.

— А он давно на мое место метит.

Демон понимающе кивнул и продолжил:

— Трубят фанфары, из дворца появляется ее величество в наряде «невосполнимая утрата», скроенном так, чтобы никто не усомнился в безграничной августейшей скорби, тем не менее удачно подчеркивающем ее прелестную фигуру. Выходит и говорил, — Антинаэль прокашлялся и продолжил совсем другим, женским бархатистым голосом: — Сегодня мы прощаемся с поистине удивительным человеком, которому мы все обязаны мирным солнцем и небом у нас над головой! Мы будем вечно чтить его память, и его подвиг будет жить в наших сердцах...

Я даже поперхнулся. Самый утонченный слух не смог бы отличить имитацию демона от голоса настоящей королевы Гвендолейн. Инстинктивно я обернулся, проверяя, не стоит ли она за моей спиной.

— ... ну и так далее, — уже своим голосом закончил Антинаэль. — Потом министры и генералы говорили. Толстый дольше всех говорил, заслуги твои перечислял, демонстративно в клетчатый платок сморкался. Маги в черном в небо огненные шары запустили, красивейший фейерверк вышел, надо сказать. В бардовом их не поддержали, только один цветок тебе на повозку кинул, уж извини, не удержался — стащил.

Антинаэль вытащил из рукава розу. Она была бы совершенно неотличима от настоящей, не будь кроваво-красной от цветка до кончиков листьев.

— Маг крови балуется.

— Ее величеству подали карету, и процессия в обновленном составе отправилась в мавзолей. Там гвардейцы спешились и со всеми почестями понесли тебя внутрь.

— Хотелось бы мне это видеть! — вырвалось у меня. — Гвардейские красавчики тех, кто сражался на дальних рубежах, считают низшей кастой. А тут такой почет оказали.

— Просто поверь нам на слово, — втянулся Менкар. — Потому что, боюсь, на бис повторить последний путь не удастся.

При взгляде на их хитрющие физиономии, на которых читалась искренняя уверенность, что они меня заболтали, мне даже стало жаль их разочаровывать, но лишь на миг — я должен был знать ответ.

— Это все очень интересно, но не объясняет главного. Почему я еще жив?