"Варвар" и "Новгородская Сага"

1Выложена 12 глава "Варвара" https://author.today/work/180152

2.

Писатель Андрей Посняков

Представляет авантюрно-историческую серию

«Новгородская Сага»

Книга первая:

«Шпага Софийского Дома»

https://author.today/work/136098

Все громче звенит оружием московский князь Иван Третий, все чаще бросает алчные взгляды на свободную новгородскую землю. Интриги, предательство, битвы… В эпицентре этих событий — наш современник Олег Завойский, внезапно провалившийся в прошлое. Именно там, в пятнадцатом веке, находит он верных друзей и любимую женщину. А родина — это родина. Во все времена. И далекий потомок новгородских дружинников берется за оружие, чтобы защищать свою страну от могущественных врагов…

Примечание автора:

Эта моя первая книга, вышла в 2004 году. С нее все и началось)

Нынче я бы кое-что изложил не так (по поводу новгородской олигархической "свободы") - естественно, взгляды автора несколько изменились за прошедшие 16 лет с момента выхода книжки)))

Отрывочки:

Резко распахнулась дверь. Без стука, естественно… Начальник, черт его, принесла нелегкая…

— А, господин майор! — нехорошо осклабился начальник. — Рад, наконец, видеть вас на рабочем месте, сэр! А где этот?

Под словом «этот», видимо, подразумевался капитан Востриков.

— Я ж тебе говорил, Иваныч, не надо с Колькой пить! — устало вздохнув, начальник уселся на стул и, недовольно покосившись на календарик с портретом группы «Кисс», прикнопленный старым меломаном майором Завойским прямо под текстом присяги сотрудников ОВД, вздохнул: — Тебе вон ничего, а он наверняка в запой ушел! А между прочим, конец квартала, ты в курсе, да?

Олег Иваныч лениво кивнул.

— Ну, а раз в курсе… Ты, слышь, с выходом дел уж постарайся, Иваныч, — просительно произнес начальник. — Только не заболей… А я тебе — все что угодно… В разумных пределах, конечно… Ты, кажется, в отгулы хотел, куда-то там съездить… В этот, как его… Тихвин, да?

Олег пожал плечами:

— У нас дело по тихвинским лесорубам висит, черным… у Вострикова… Но там, считай, — конфетка… Колька говорил, чуть-чуть осталось…

Услыхав про тихвинское лесное дело, начальник воспрянул духом. Дело сие находилось под личным контролем районного прокурора Чемоданова, все возможные сроки по нему вышли, но, по словам Вострикова, дознание вроде бы приближалось к концу…

К концу-то к концу… Только Олег Иваныч лучше всякого другого — даже лучше начальника — знал, что это только так кажется. Сунешься опись составлять — то бумажки какой нет, то характеристики, то очная ставка не проведена, а если и проведена, то не с теми, с кем бы надо, короче — не говори гоп, пока не перепрыгнешь…

__________________________________

На выезде из Детинца, прямо в воротах столкнулся с Гришаней. На черном коне, в темно-синем добротном кафтане с серебряными застежками, в плаще лисьем, с важным — важнее не бывает — выражением лица, тот трусил мелкой рысью в компании нескольких дородных мужиков — тоже весьма не бедного вида, скорее всего — купцов.

— Здрав буди, Олег, свет Иваныч! — кивнул на ходу, Олега увидев, потом улыбнулся, подъехал ближе.

— Тебя, батюшка, Феофилакт-игумен с утра дожидается, в палатах владычных сидючи.

Олег Иваныч кивнул. А то он об этом не знает! К Феофилакту и едет, чай. Поздоровавшись с купцами, проехал дальше. В крестах Святой Софии золотом блеснуло солнце. Может, и впрямь распогодится?

Феофилакт был непривычно оживлен, весел даже. Шагал взад-вперед по горнице, руки потирал. Увидав Олега, обрадовался…

— А, явился, мил человече!

Усадив вошедшего на лавку, велел принести квасу. Сам присел рядом — худощавый, жилистый, подвижный — кинул на стол грамоту:

— Прочти-ка!

«Ионе-владыке донесение сие: на усадьбе вощаника Петра, что на Федоровском ручье у башни, собираются к ночи ближе стригольники али ины каки богомерзцы. Песни поют богопротивные, владыку да веру православну поносят всяко, да глумы, да кощуны рассказывают, тем народ прельщая. А седни ночью бросали что-то в ручей, у лодки. Ходит туда и баба зла Игнатиха — колдунья, да волхвует».

— Вот он, вертеп стригольнический! — игумен прихлопнул рукой по столу. — Всех — за жабры да на софийский суд!

Олег Иваныч, почесав затылок, еще раз перечел грамотку.

— Я б не спешил, насчет суда-то, — осторожно молвил он. — Свидетельской базы никакой, да и не ясно, кто там, у этого вощаника, собирается — стригольники, «али ины каки богопротивцы». К тому ж — еще колдунья какая-то туда шляется. При чем тут стригольники — и колдунья? Да к тому же… К тому же, как стригольников ни возьмем — все равно отпускать придется. Иван, князь московский, всяко за них заступится, нет?