Плотник

В детстве, бывало, приходишь к плотнику. 

Ты — сосуд, 

не греха пока ещё; комочком ёжишься.

А он улыбается: 

— Здравствуй-здравствуй. 

Ты снова тут?

Всё никак не привыкнешь к непрочной кожице? 

И мурлычет негромко себе под нос,

обтёсывая кору с отжившего человека.

Человек был щедрый — липовый медонос

и прожил без малого три четверти века.

На вопрос "зачем" отмахнётся ласково: 

 — Молчи. Смотри. 

Вот человек-дерево — 

у него есть корни и ветки.

Ветки — дети его, 

а корни — предки,

но самую суть я надёжно спрятал внутри,

и тело хранило её, покуда не стало ветхим.

Сидишь, поджав ноги, думаешь. 

Потреплет по волосам:

— Веришь, многое я не сразу понял и сам,

не огорчайся, ещё дозреешь, пока же — слушай.

Погружает чуткие пальцы — ну, кто у нас там? —

и принимает душу.