Героям карательной медицины. Вопрос по экшону

Как любой автор желающий стать знаменитым, популярным и богатым, чтобы потом плевать с высоты положения на макушки менее гениальных писак, я всегда тщательно слежу за трендами. И недавно, почитывая советы маститых титанов пера и нуворишей букв, обнаружил, что в текстах обязательно должен присутствовать экшон. Именно эту плюшку я использовал в одном из произведений цикла " Цветные сны другого мира". Совершенно невероятным образом. Зацените:

Пришельцы уютно расположились на кровати бабки Агаповны, бесцеремонно выставив ту в коридор. Бабка, уязвленная обращением, замерла у двери в позе индейца сиу, выслеживающего очередного француза отошедшего отлить. Серые старческие глаза тлели обидой. А за поколупанной многочисленными постояльцами дверью велись великосветские беседы.

– Мы вам со Славиком купим уютный домик, Вера Павловна, – вился внук. – Знаете такой, с абрикосовым садиком…

– Ну не знаю, не знаю, Женечка. Я уже запуталась. Домик, наверное, дорого стоит? –  в ее серых глаза было разлито сострадание.

– Ничего, – заявил тот с интонацией Портоса. – Вера Павловна, голубушка, мы не постоим за затратами. Небольшая проблемка — это дарственная на квартиру. Мы бы, конечно, не возились с документами.  Но уж очень хочется помочь. В этом мире так мало стоящих людей. Вам, наверное, самой трудно уже. Все эти разъезды. Рынки. А там у вас будут грядочки. Помидорчики, огурчики. 

– Бха, – с этим звуком Женечкин брательник, мостящийся на девической постельке бабки Агаповны, провалился в вылежаное той за три года углубление.

 – Капусточка, – протянула сирота, с кряхтением выбираясь из цепких сеточных объятий. 

– Право, может быть, не стоит? – Вера Павловна была огорошена. – Меня внучка обещала забрать. Она замужем за иностранцем. 

– Тогда берите деньги, Вера Павловна, берите их, – страстно заключил посетитель. – Много у нас нет, но можем дать тысяч тридцать пять – сорок. Будете жить у внучки, и покупать себе огурчики, помидорчики.

– Капусточку, – подтвердил второй родственник, опасливо косясь на коварное ложе. 

– Деньги у нас при себе, вот только подпишите здесь и вот здесь, – услужливо продолжил Женечка. На этом моменте овощные переговоры были внезапно прерваны.

 – Что здесь происходит? – неожиданно осведомился любезный голос Марка Моисеевича. Тот маячил в дверном проеме с найденным в кладовке не выспавшимся Прохором. Вера Павловна, сосредоточено пересчитывающая деньги замерла. 

— Это по квартире, Марк Моисеевич. Ребята помогают мне ее продать.

–А как же наши договоренности, Вера Павловна? Мы же почти договорились?

– А ты кто, колобок?  – вежливо поинтересовался внук Женечка. – Дверь прикрой. Посетители мерзнут.

– Прохор, – спокойно произнес эскулап, – вызывайте милицию и кликните Арнольда. 

– Так, – грустно заключил один из кожаных сирот, принявшись собирать автографы Баронессы, – Нас здесь не ждут. Нам здесь не рады.

– Факт, Жека, – подтвердила жертва кровати, рассматривая насупленного Прохора с видом, каким мясник на рынке рассматривает карту разделки туши. – Негостеприимное место. 

– Может хлорпромазину?  – предложил широким жестом главврач, щурясь на листки, бережно вкладываемые в папочку. – Для поднятия настроения?

  На этой фразе все хорошее закончилось и началось. Оно само по себе (хорошее) имеет циклический характер. Вроде припадков у эпилептика. Брык! – закончилось, бам! – началось. У него два положения на выключателе, без полутонов. Если уж включилось, то открой рот и хлебай во всю пропускную способность. Запасай запасец. Завтра или в следующую секунду такого уже не случится.  

 Как там перли немцы у Арденн? С «Лили Марлен» и губными гармошками. Рукава засучены, каски нахлобучены.  Воняя выхлопом Майбахов и БМВ. Тигры, пантеры, элефанты – зоопарк, емана! Зрители разбегались по всем направлением, не разбирая дороги. Дранг нах.  Азохен вэй и кегли в стороны. Марку Моисеичу прилетело под дых. Прохор с грохотом катился по линолеумному полу, сохраняя на лице серьезное выражение. Фиеста! Танцы! Только сегодня! Сергей Лемох и группа «Кармен». Обедню сиротам, прорывающимся на волю, чуть не испортила мстительная бабка Агаповна. 

– Пушистик, – она приобняла Славика за трескающиеся ребра – Пряник хочешь?

Мысль о том, что он «Пушистик» видимо заткнула тот тонкий трубопровод, по которому у второго внука гражданки Лучниковой В.П. текли мысли, и он лишь беспомощно пискнул в ответ на заманчивое предложение. 

– Говори, блядь! – неожиданно обиделась бабка. Заглянув в ее глаза тот, увидел в них себя с пряником во рту возлежащего в черном костюме и свежих тапках на деревенских дровнях, и это была ни в коем разе не свадьба.  Оставив на память в цепких девичьих руках правый рукав, сироты резко эвакуировались из здания. 

Интересны все - таки судьбы у людей, бывало, обижаешься на сущую ерунду. Пуговицу на ширинке, отскочившую на встрече с директором банка. Гнутый болтик, никак не влезающий в машинку ревущего сына. Голубя, пометившего белую рубашку. Да нет у этих вещей и явлений никакого желания навредить. Они просто случаются и даже не знают, что ты весь такой, при белой рубашке, ширинке и гнутом болте. Некоторые, правда, выше условностей. Им абсолютно наплевать. Как и вырвавшимся внукам. Ну что с того, что на капоте баклажанной семерки два углубления, а на лобовое нагажено? Это же жизнь, правда?

Получилось же? Ведь верно, ведь правильно?