Когда мать признаёт, что была не права...

Иногда свои ошибки понимаешь годы спустя. Нужно ли их признавать, или "поезд ушёл"?  

Отрывок из «По пути». 

В Москве было ещё утро, Галина глубоко вздохнула и набрала дочь.

Пока слушала длинные гудки, поймала себя на том, что грызёт ноготь большого пальца. Неприятный вкус лака вывел из ступора, и она опустила руку на стол. Наконец на звонок ответили:

— Алло?

— Доброе утро, Ася.

— Не сказала бы… мама, — последнее слово дочь выдавила с явной неохотой.

— Как дела? Как учёба?

— Нормально. В чём дело?

— Давно не слышались. Вот, звоню узнать…

— А если серьёзно? — холодный тон ставил невидимые барьеры даже на расстоянии.

Галина аж зажмурилась: обычный сценарий разговора, ничего нового, и больно тоже очень по-обычному. В таких случаях общение сводилось к обмену банальностями и скорому прощанию. Но в этот раз она такой расклад не принимала. Галина устало потёрла виски и решилась:

— Ася… скажи мне честно, тебе хорошо в Москве? — Дочь молчала, а Галина заговорила быстро, боясь растерять запал: — Ты знаешь, я была не права... Мне нужно было не молчать, а объяснить тебе то, что произошло тогда с отцом… давно… Я была не права, я знаю. Можешь злиться на меня сколько угодно за прошлое, это не важно. Точнее, для меня важно, но тебе не нужно об этом думать. Что важно — это то, что сейчас. Поэтому скажи мне, Ася… Асюша… Тебе хорошо?

Несколько секунд телефон молчал, и Галина поелозила пальцем по экрану, чтобы убедиться, что секунды таки отмеряли звонок.

— Мам? Что случилось?

За последнее время это был первый участливый вопрос от дочери. По щекам Галины покатились слёзы, она широко улыбнулась:

— У меня всё будет хорошо, Асюша, не переживай. Я просто очень скучаю по тебе, солнце. Так тебе хорошо?

— Ну… Москва — большой город, большие возможности…

— Да, Саша вчера сказал, что ты работу нашла. Тебе нужны деньги?

— Мам!

Это прозвучало с укором, и Галина снова улыбнулась. Всё же в некоторых вопросах её дочь — идеалистка из тех, кому рай и в шалаше. Когда-то она так тоже думала, но реалии жизни оказались другими. Ася тоже к этому придёт, но чем позже — тем лучше.

— Просто дай знать, если что. Не геройствуй, ладно? А расскажешь, работать нравится ли? Ты, вроде бы, рисуешь там, так?

— Ну-у… — Ася рассмеялась, и Галина улыбнулась ещё шире. — Честно? Я крашу стены в частном детсаду. Они пока не знают, но в последний день, прямо перед сдачей объекта, я им оставлю автограф во всю стену.

— Сценки из мультфильмов, как ты любишь? — спросила Галина листая фото с граффити на Асиной странице.

— Ага, — знакомые озорные нотки такого родного голоса грели сердце Гали. И растопили его окончательно, когда Ася тихо спросила: — А у тебя, мам, у тебя всё хорошо?

Уже сам факт того, что Ася с ней разговаривала, был огромным успехом. А такой обратный вопрос — вообще чудом! Главное — не испортить этот хрупкий мостик. Галина вытерла слёзы, понимая, что Асе о Рустаме она пока не готова рассказать...