X глава, первый абзац
Автор: DscheЕсли бы была выбрана девятая глава – то было бы, правда-правда, куда кудрявее, но правила есть правила.
Показываю по первому абзацу из четырёх десятых глав разностильных вещей, стили указываю по собственному разумению.
Что тут скажешь и кого удивит, что такой человек, как Игнасио де Бургос, покидая сей мир, не смог и того свершить без чудачеств. Но каково пришлось его дочерям? Ведь три старшие уже были помолвлены по строгой отцовской воле, которой и в мыслях не было у них оспоривать, а три другие, напротив, и помыслить не могли, что им дозволено замужество вне строгой очереди, что установлена согласно их старшинства. Прочее, а именно распределение наследства и особо то, что младшей беглянке отходит больше, чем всем им шестерым вместе взятым, не печалило их вовсе; они выросли, не зная и тени нужды, и потому не привыкли дрожать ни из страха потерять необходимое, ни из страсти получить излишнее. Да-да, читатель, бывает и так; редко, да бывает.
Что-же, Михаилъ Александровичъ, позвольте уже продолжить. Оставилъ я исторію, помнится, на утрѣ моемъ въ Арыси. Показались разные люди, принесли то и другое къ поѣзду, который, какъ ждали они, долженъ вскорѣ показаться. Были тутъ и съ кулями, не иначе какъ ѣхать, и съ культями, чтобы сподручнѣе милостыню принимать. И я, на нихъ глядючи, отчего-то такое неудобство испыталъ, будто и моя вина въ томъ, что поѣздъ пришолъ и ушолъ пока они невѣсть гдѣ спали. Подъ землёю, что-ли, всѣ они ночь ночевали, не пойму, а только во всей Арыси нѣтъ столько домовъ, сколько всякаго народу собралось къ вокзалу.
Если смотреть по карте, то ширина реки два километра.
А если смотреть глазами, то метров шестьдесят.
Шестьдесят метров открытой воды, а дальше на воде лежит бледный валик.
Не болезненно-бледный, а решительно-бледный.
Будто заснеженный склон оврага. Такой, с которого самые отважные съезжают на ранцах и гордо шагают потом домой, прихрамывая чуть больше, чем необходимо. Такой, где тебя подбрасывает в воздух и можно успеть досчитать до раз-два-три-ух. Четыре секунды! У меня получилось до четырёх в невесомости досчитать, а у тебя? А я, спокойно так: А я до пяти обычно считаю. Раз-два-три-чет-пять. Ничего сложного.
Сотней картонок оттёртый до земли, до стеклянных корней угор, внизу подушка снега.
Пусть и на слуху блюдо, что называется «куриные пупочки», но самой такой вещи, как куриный пупок, всё же нет, и оттого невсерьёз дано такое название, а как бы с указанием, что блюдо это небывалое и достойное того, чтобы украсить трапезу, хоть бы и во дворце. И при этом, как было сказано, пусть даже прикажет важный сановник доставить настоящий куриный пупок – никто не справится, и должно быть известно, что у всех, кто родится из яйца, как-то: змеи и ящерицы, а с ними куры и все прочие крылатые создания, без исключения, от крупных и красивых, как павлины, до мелких и уродливых, как ночные воробьи, а также демоны и всевозможные демоницы, у всех у них пупков нет, и это отличает их от людей. Отличие же демонов от птиц и змей в том, что змеи и птицы могут плодиться сами по себе, а демоны не могут, и, как мулу важно, чтобы кобылица сошлась с ослом, так и демону важно, чтобы курица понесла от змея.