Путешествие из Шотландии в Японию: Эдвард Хорнел и Дж. Генри

Коллаборация, или взаимовыгодное сотрудничество двух художников — это явление совсем не нашего времени, оно родилось в незапамятные времена. Одним из примеров можно считать интереснейшее творческое объединение, произошедшее в конце 19 века в Шотландии.

Эдвард Аткинсон Хорнел (1864–1933) родился в довольно-таки небогатой семье, эмигрировавшей в Австралию и вернувшейся в родные пенаты вскоре после появления сына. Они обосновались в городке Кирккадбрайт. Художественные способности проявились у мальчика достаточно рано. На семейном совете было решено, что Эду непременно нужно получить полноценное образование. С 1880 по 1883 годы он был учеником Попечительской академии Эдинбурга (Trustees’ Academy), затем поехал брать дополнительные курсы у мастеров Антверпенской академии художеств. Вернувшись в Шотландию в 1885 году, Хорнел стал расширять круг знакомств и однажды встретил молодого и даровитого живописца-новатора Джорджа Генри (1858–1943).

Генри принадлежал к кружку бунтарей, требовавших обновления старой академической манеры письма, под названием «Мальчики из Глазго» (Glasgow Boys). Именно он, как старший товарищ, подтолкнул Эдварда к поискам новых тем и стилей, в том числе и лежавших за пределами европейских традиций. Сняв общими усилиями хорошую студию, оба художника стали работать не покладая рук. Среди картин этого периода можно выделить «Друидов» и «Звезду на Востоке». Здесь отчетливо виден переход от академического строгого реализма к модернистскому и импрессионистскому взгляду, впоследствии развившемуся у каждого из дуэта по-своему.

The Druids: Bringing in the Mistletoe

Edward Atkinson Hornel (1864–1933) and George Henry (1858–1943)

Glasgow Museums Resource Centre (GMRC)

The Star in the East

Edward Atkinson Hornel (1864–1933) and George Henry (1858–1943)

Kelvingrove Art Gallery and Museum

Poppies, George Henry, 1891

Работы Хорнела и Генри имели успех среди ценителей, их начали покупать люди с именем и весом в обществе. Однако неугомонный Генри тормошил друга и призывал изучать Восток глубже, непосредственно на местности. Путешествие в Японию? С одной стороны, авантюра чистой воды, с другой... А почему бы и нет? Вот только нужно найти меценатов, готовых выложить немалые суммы на проезд, питание и прочие дорожные расходы. И такие щедрые люди отыскались — состоятельные господа Александр Рейд и Вильям Баррелл (Alexander Reid and William Burrell) согласились оплатить самые значительные статьи расходов на путешествие. Фирма Burrell & Son, к слову, славилась не только кораблями — владелец был знаменитым коллекционером предметов искусства. Поэтому он, выражаясь языком финансистов, инвестировал средства в будущие картины, достойные украсить его галерею.

Помимо денег, обоим молодым людям требовалось крепкое здоровье и терпение: путь в страну восходящего солнца в ту эпоху занимал не часы, а недели, предстояло часто менять транспорт и следовать всем законам тех стран, через которые пролегал маршрут. Япония, хоть и принимала на тот момент иностранцев, все же относилась к ним с подозрением, и путников обязательно предупреждали еще перед въездом о необходимости строжайше блюсти все требования и указания местных властей. Словом, дело это было хлопотное и долгое, но, раз загоревшись идеей, Хорнел и Генри уже не могли отступить.

Эдвард и Джордж отплыли из Ливерпуля и прибыли в Суэц 5 марта 1893 года. Затем они проследовали в Каир и пробыли там несколько дней. И наконец, на пароходе «Стрэтлайон» (Strathlyon) отправились в Нагасаки, куда и прибыли, согласно сведениям «Вечерних новостей Глазго», 21 апреля того же года.

SS Queen Alexandra, 1902

источник

Восстанавливать силы после мучительного морского путешествия было некогда: Япония настолько ошеломила обоих товарищей, что они чуть ли не с момента высадки в порту Нагасаки стали делать наброски всего, что попадалось на глаза.

На чужбине Генри и Хорнел провели около полутора лет. Работа шла настолько интенсивно, что зачастую оба не успевали дописать и десятую часть эскизов, оставляя их в папках до лучших времен. Восхищение старинной архитектурой и стилем живописи старых мастеров было велико, и у каждого из товарищей впечатления выплескивались в уникальной манере. Уже тогда, в путешествии, Хорнел и Генри поняли, что каждый из них имеет свой взгляд на восточную культуру и менталитет тамошних жителей. Возможно, именно тогда и начались расхождения по некоторым вопросам и споры — вначале шутливые, затем уже серьезные.

По возвращении в Шотландию, поделившись с друзьями, коллегами и меценатами всем увиденным и услышанным, Хорнел и Генри снова погрузились в работу. И вот теперь, в знакомой обстановке, все пережитое выразилось в серии великолепных работ, которые вызвали сильный общественный резонанс.

Kite Flying, Japan, E. A. Hornel

Japanese Garden, E. A. Hornel

The Japanese Baby, George Henry, 1893

Geisha Girl, George Henry (detail), 1894

In a Japanese Garden

George Henry (1858–1943)

Kelvingrove Art Gallery and Museum

Генри все так же призывал друга к новым поискам и экспериментам, но... Хорнел стал другим человеком после путешествия. Желание заработать деньги неизбежно вело его в область коммерческого искусства, он стал брать заказы на бытовые сценки а-ля «дети и природа». Никакие уговоры и брань Генри не помогали: пропасть между друзьями ширилась, пока, наконец, Хорнел не отказался идти за спутником совсем.

Он обустроил на заработки свой дом в Кирккадбрайте, создав там великолепный садик в японском стиле и собрав чудесную библиотеку с редкими коллекционными изданиями. Жены и детей у художника не было. Свое время он делил между живописью и усовершенствованием дома и приусадебного участка, а также беседами с приятелями и любимыми видами спорта. Ранние новаторские работы Хорнела публика со временем позабыла, а вот его милые сценки с девочками и цветами тиражировались постоянно, принося ему неплохой доход.

Джордж Генри смирился с выбором друга, если не внутренне, то внешне. Он продолжал развиваться как живописец, но уже не рискуя идти по неторным тропинкам, и приобрел со временем значительное влияние не только среди юных экспериментаторов, но и в солидных академических кругах. Звучит как шутка, но в 1902 году бывшего бунтаря даже избрали членом Королевской шотландской академии и ассоциированным членом Королевской британской академии. Это было признание заслуг Генри и одновременно приглашение в святая святых — седовласые ревнители традиций приветствовали его, как равного.

Поздние работы Генри — в основном портреты в стиле реализма, в достаточной степени парадные, чтобы польстить вкусам заказчиков. Можно сказать, что Генри в каком-то смысле также стал «коммерциалом», но его клиентами были люди иного уровня достатка.

Итак, коллаборация двух самобытных художников подарила миру ряд незаурядных работ. Да, союзы такого рода редко бывают пожизненными, друзья ссорятся, расходятся, становятся консерваторами, и все-таки подобные объединения жизненно необходимы: они помогают обогатить внутренний мир тех, кто творит и тех, кто смотрит на плоды их трудов.