Сегодня ночью мы пойдем копать червей
Автор: Итта ЭлиманЭта фраза - отсылка на известную книгу. У меня таких отсылок немало. Редко, но все же случается, что их находят. И тогда я радуюсь)
Отсылки к литературе нашего мира произносят, как правило, братья Травинские, у которых в детстве дома была огромная библиотека, и книги, в том числе и древние, были главным развлечением детства.
Таким образом фразы из прочитанных книги стали их кодовым языком, когда за правильной отсылкой уже понятен подсмысл и возможное развитие сюжета.
***
К семи часам вечера мадам Мил выдала Василю Комаровичу казенную кашу с бараниной, вполне наваристую и даже приправленную тмином и сказала:
-Молодец, что приехал. Отсидишься здесь, считай дома. Только на рожон не лезь и все. Как никак свои люди. Хоть и лютуют без меры.
Василь Комарович поблагодарил повариху и порадовался, тому, что она его вспомнила, а потом сел за стол. В Туон он приехал потому что соскучился. И ещё потому, что историй у него накопилось столько, что сутки рассказывай - не управишься.
Целый год - шутка ли. А по договору сидеть ему на чужбине следовало ещё столько же, уму разуму учиться да дорожные записки вести. Даже подумывал дальше на юг махнуть, посмотреть, как живёт горная страна Намирия, откуда в прошлом веке пришли в Морриган прекрасные чернокожие амазонки и все в нем переделали на свой непривычный манер. Внезапная война отрезвила юношу, разбудила в нем тоску по родине и патриотические чувства.
Из Морригана Василь Комарович вернулся по морю, вместе с посольством, которое и доставило королю официальное объявление о войне.
Пока шли из Морригана в Кивид Василь подменил заболевшего матроса, решил по ходу матросское ремесло узнать: как управляться с парусами, как драить палубу, как лазить по вантам.
А по возвращении испытал ностальгическую тоску по студенческим годам, по светлому образу родного Туона, где ему было хорошо и уютно, и все за него решали, и всегда было у кого спросить совета, где его окружали друзья, которых он любил и которые любили его. Ровным счётом ничего подобного не случалось с ним во взрослом путешествии. И не то чтобы Василь растерял бодрый дух, но поддался сантиментальному порыву и решил прежде повидать друзей, а уж потом ехать на фронт.
Никого повидать за день ему не довелось, друзья его воевали, а студенты, что были курсами младше, вкалывали на общественных работах.
Он помотался по изменившемуся Туону, повспоминал былые дни и теперь ел кашу в глубоких раздумьях. Непорядок. Преподавателей нет, студентов за людей не считают. Комендантский час ещё этот... Розги, колодки. К чему приведет подобный беспредел?
Он слышал, что беспощадные к противникам морриганки друг к другу относились по-сестренски, и даже если вербовали кого из пленных, то принимали в семью и относились как к равным. Василь вообще знал много полезного, о чем в сложившейся ситуации лучше было бы помалкивать. Но помалкивать ему не хотелось. Справедливое негодование бурлило в нем и требовало каких-нибудь решительных действий. Внутренняя струна его лидерской сути натянулась до предела. Он чувствовал, как она дрожит и ждал подходящего повода на ней сыграть.
После семи в столовую начал подтягиваться усталый народ. Кто успел умыться, кто так, с чумазыми лицами и грязными руками, все бросились к раздаче. Грязнуль мадам Мил отправляла во двор к умывальникам, остальных обслуживала с улыбкой и порции выдавала щедрые. "Хорошая, добрая женщина", - подумал Василь.
Освобожденный преступник пришел в столовую вместе с друзьями. Его буйные кудри и длинное яркое лицо не узнать было бы трудно. Был он очень высоким и худым, выглядел усталым, тихим, совсем не таким дерзким, каким предстал перед Василем, стоя на карачках. Ладони юноши были перевязанны пластырем, и он долго разматывал их, а высокая девушка с собранными на затылке каштановыми волосами ему помогала.
Потом оба взяли ужин и сели вместе с большой компанией, уже сдвинувшей три стола в один длинный. Василь решил пока не подходить, дать парню спокойно поесть. Сам взял компот и принялся наблюдать.
Девушка с каштановыми волосами пару раз бросила на него внимательный взгляд, глаза ее были необычно темные, и Василю почудилось, будто девушка поняла, что он наблюдает.
А потом дверь в столовую открылась и на пороге появился точно такой же высокий, кудрявый парень, один в один этот с пластырем. Он картинно замер на пороге, широко расставив длинные ноги, ослепительно улыбаясь и прижимая к животу лютню. "Значит, близнецы, - подивился Василь. - Как интересно! А смелый, видимо, с музыкального. Что ж, хорошо. Это многое объясняет".
Один громкий аккорд, и в столовой воцарилась тишина, все посмотрели на лютниста и вдруг, не сговариваясь, грянули:
-Уста коменданта, але о ля…
И сразу второй высокий встал, тремя шагами подскочил к брату, отобрал у него лютню и, вцепившись тому в грудки рубахи, потащил к столу, явно уговаривая заткнуться.
Находившиеся в столовой студенты при этом били ложками по тарелкам и допевали куплет уже без музыкального сопровождения. Права мадам Мил, не зря он приехал. Где ещё, как не в стенах родной Альма Матер, так в открытую потешаются над грубой системой, не боясь сидящих за дальним столом гвардейцев, да и вообще ничерта не боясь?
Василь улыбнулся приятными ямочками и с воодушевлением пошел жать герою руку.
Харизма Василя Комаровича сыграла ярко и уже через полчаса знаменитый студент говорил обо всем и со всеми, узнал имена и факультеты, рассказал пару баек и послушал подробности чановского режима.
А потом тот самый преступник - Эрик Травинский отвёл в сторону девушку своего брата - Итту, обнял ее за плечи и что-то зашептал ей на ухо. Девушка бросила взгляд на Василя Комаровича, точно разговор шел о нем, и весьма одобрительно кивнула. После чего заговорщики вернулись к столу и Эрик сказал:
-Сегодня ночью мы пойдем копать червей.
Его брат рассмеялся, и спросил:
-Нашел таки место?
-Не то слово. Пальчики оближешь какое. И тебе как никому будет интересно взглянуть. Я даже подумал, не взять ли с тебя плату за эту экскурсию, но решил быть великодушным. Местечко отменное! Кто с нами?
Все сделали грамотно. Руководил Тигиль - маленький чернявый парнишка, в ком Василь безошибочно определил фактического лидера этого сплоченного и весьма разношёрстного коллектива. Необходимые для путешествия вещи собрали и спрятали в кустах за питомником, куда кроме всякого барахла зачем-то притащили спеленанную в одеяла арфу, и туда же со всеми предостережениями перенесли бочку с грогом и пару бутылок самогона, чтобы не замерзнуть в ночи. Василь порядок понимал, и выставил входной билет в эту ячейку противоборства без единой капли сомнения.
После восьми, когда общежития закрыли и провели тщательную проверку по этажам, из обоих зданий общежитий, кто пожарной лестницей, кто окнами вытекло и стекло к питомнику не много не мало, а двадцать один человек. Василь мысленно аж присвистнул и воодушевился ещё больше. Розог он не боялся. И не боялся колодок. После всех его славных приключений лучшее, что с ним могло произойти - компания смелых юношей и девушек, идущих веселиться в пещеру Графского Зуба.