Флешмоб про драки)

Стоять на месте было ещё невыносимее, чем бежать через траншеи. Когда бежишь, всё равно сопротивляешься – хотя бы смерти, – но у него не было запасного плана. Тело девушки приподнялось выше; Кану оставалось только смотреть, как тьма обгладывает фигуру, как нижняя часть тела искажается, оплетая бывшую шэнми, обращаясь в гигантские паучьи лапы. И только когда тварь сделала рывок в его сторону, Цинь отпрыгнул назад. Лапы ударили в паре миллиметров от Кана, попали в перекрестие солнечных лучей зеркального лабиринта и тут же запузырились от ожогов, заставляя тварь отдёрнуться. Она взвыла, и теперь в её глазах Кан читал бешенство, перемешанное с голодом. Но вперёд она не пошла, заскрежетав ногами рядом с ловушкой.

Кан ещё раз провёл рукой по лезвию, желанная тварью кровь тяжёлыми каплями падала на пол. Ну же! Давай!

Тварь заметалась перед световой ловушкой, не выдержала и сунула руку вперёд, пытаясь схватить человека. Цинь сразу ударил по ней лезвием гуаньдао, срубив и оттолкнув конечность подальше, но тут же выругался, потому что отрубленная рука поползла обратно. Он невольно отвлёкся, а тварь, всё больше терявшая рассудок от запаха свежей крови, побежала на Кана, обжигаясь солнечными лучами.

Он хотел бегать? Пожалуйста! Но вместо того, чтобы двинуться в сторону выхода, Кан ушёл вбок, выставляя древко гуаньдао перед собой вместо щита. Челюсть девушки распахнулась так, словно её вывернули, обнажая острые зубы, но щёлкнула она ими прямо перед древком, не в силах добраться до человека из-за привязанной к оружию печати.

А кровь текла из раны, дразня демона всё больше и больше.

Лишь бы не оступиться. Всё хорошо. Это сработает. Это сработало.

Тварь развернулась за человеком, снова делая рывок через переплетение солнечных лучей и неизбежно обжигаясь. Ещё круг. Ещё один. Это было больше похоже на танец, только горелой плотью пахло до невыносимости. И кровью.

Но в какой-то момент, когда несколько паучьих лап уже подкосились, а тело девушки чернело пятнами от ожогов, Кан, в очередной раз отскочив, зацепился ногой за камень и рухнул на землю. Тварь восторженно взвыла и рванулась к нему. Острая лапа прошила плечо, но боли Цинь в этот момент не чувствовал, лишь сжал до белых костяшек второй рукой древко, выставив его перед шеей. Тварь выла и щёлкала пастью перед печатью; на мгновение в глазах мелькнул разум, и зубы вдруг сомкнулись чуть ниже на окровавленной руке, выдирая вместе с одеждой и бронёй кусок мяса. А затем она вдруг затихла, и в лицо Кану ударил солнечный свет, выжегший тварь насквозь – всё это время, одуревшая от голода и добычи, бывшая шэнми стояла прямо под солнечным лучом, не в силах остановиться и отпустить добычу. Туша медленно завалилась на Кана, и тот, хрипя, с трудом сбросил её с себя. Пошатываясь, Цинь пошел к зеркалам, ещё работающей рукой поворачивая их в сторону почти трупа, пока тварь не успела подняться при помощи одной Бездне известной силы.

Капала кровь. Тошнотворно пахло палёным мясом и шерстью. Цинь перевязывал рану, не сводя взгляда с тела, пока солнечные лучи не выжгли голову и туловище демона. Левой рукой он шевелил с трудом.

– Так... Теперь вы.

Он потом осознает то, что произошло. Пока что его подташнивало, но все мысли были сосредоточены на том, как выжить, то есть как закончить начатое. Кан устало посмотрел на два боковых прохода. Твари оттуда никуда не делись. Эти, похоже, настолько отупели в Бездне, что скорее умрут, чем сделают шаг на запах крови. Значит, надо просто переставить зеркала и направить свет на них. Ничего сложного.