Драка - это маленькая смерть

Решил поддержать флешмоб про драки. Но у меня какая-то неправильная драка... Отрывок из моей повести "Попаданец-Баранец". https://author.today/work/141330

- Смотри-ка Лёха, - говорит приземистый морячок своему напарнику, - а цыпа-то ничего! Что у нас на десерт? Правильно, длинный, драники! Ты, Лёха, восточного живчика цепляй, а я очкариком займусь.

И подходит коренастый ко мне, вальяжно и противно улыбаясь.

- Мужики! - говорю, соображая, что же делать. - Это моя жена и в обиду я её не дам. Мы все попали в неизвестную локацию. Давайте разойдёмся миром?

- Разойтись миром не получится по любому, - давит лыбу морячок. - И потом, все говорят, что надо делиться. А тёлка у тебя - кровь с молоком. Коли будешь ерепениться, опущу тебя при всём честном народе...

- Да что Вы себе позволяете! - вступает в спор Ирина. - Я Вам что, вещь какая-то? И потом у меня чёрный пояс по каратэ.

- Точно моей будешь минут через 10, - смеётся коренастый. - Муженька твоего поставлю раком - чисто символически. Длинный Лёха пускай разбирается с петушарой. Я немного попридержу очкарика, посмотрю на действо, посмеюсь, а потом займусь тобой, киса.

Интеллигентный Лёха стоит поодаль. Народ начинает скапливаться с двух сторон, но в разборку не вписывается. Виктор переминается с ноги на ногу. А морячок подходит ко мне ещё ближе. "Если драка неизбежна - надо начинать первому" - эта и подобные мысли крутятся в голове. Но ведь тут это не там. Всевидящее око всё видит. Тавтология, но иначе не скажешь. "Надо разговаривать и быть на чеку". 

 А если он мне очки разобьёт? Чудо, что я заснул вчера в очках. Но здесь, зуб даю, нет никакой «Оптики». С моим зрением буду без очёчков всё делать наощупь... И потом. Вдруг Иринка налетит на него, типа "ки-я"?! Загремит в тартарары.

- Ну-ка Ирка, подержи мои очки, - протягиваю соседке окуляры. Вокруг всё становится размытым, как вид через лобовуху в дождь без дворников. - Придётся с ним разбираться по-мужски...

- Ты чего, бессмертный, лопушок? - Довольный морячок вплотную приближается ко мне и поднимает вверх правую руку - как Тайсон Фьюри. - Ещё есть время сдаться и как-нибудь откупиться. Иначе, ты по любому трупешник.

Не дожидаясь, пока он меня размажет по стенке, я делаю ложный выпад к сопернику. Где-то когда-то я читал, или смотрел по ящику, про интервью с чемпионом мира. Журналист спрашивает, дескать Вы так хладнокровно реагировали на финты и обманные удары претендента, что весь зал стоял на ушах! В чём секрет? А тот ему отвечает: "А я их не видел, финты эти". И рассказывает, что с детства страдает близорукостью.

И вот я, ничтоже сумняшеся, понадеялся на благополучный исход. В боксе, да и вообще в спорте, я ни хрена не покаю. Эта самонадеянность чуть не стоила мне глубокого нокаута. В последний момент я вижу летящий в мой правый глаз здоровенный кулак морячка. Свою поднятую руку он так и оставляет в вертикальном положении для отвлечения внимания. А левой запускает в меня хук. Нормальный боксёр сделал бы нырок, уклон, заслон. Но я, почему-то, наоборот выпрямляюсь. И его удар приходится не по глазу, не по виску, а по моей скуле. Искры сыплются из глаз, вокруг всё темнеет...

Я открываю глаза и вижу настоящий славянский базар: женщины вокруг громко разговаривают, Ирина склонилась ко мне и поглаживает ручкой распухшую скулу на моём лице, Виктор наседает на длинного Алексея, но главное… я нигде не вижу моего обидчика.

- Ирка, а где морячок? – спрашиваю я через силу. Скула болит так, что боль отдаётся в мозг пульсирующей кувалдой. Кажется, что мозг болтается в черепной коробке, как язык в колоколе. И так же отзывается звоном при малейшем движении.

- А нету, - весело отзывается она, - исчез после того, как Вы упали. Растворился в воздухе. Я сама не догоняю, как это произошло. И окружающие в аху…ой, в изумлении! Вы то, дядя Дима, в порядке? Может врача поискать?

- Да сколько ты мне выкать будешь? – возмущаюсь я. – За каждое «вы» шлепок по попе скоро начну давать! И второе. Ты, Ириша, и сама в меде учишься… Училась. Считай, что ты на практике. Ушибы, ожоги, обмороки – это всё твоя ипостась. А то, что моряк исчезнет, я ванговал.