От Введенского моста и дальше

От Введенского моста и дальше

Гулять со мной поручалось бабушке. Во всяком случае, в течение недели, когда родители были на работе. Ребенку необходим свежий воздух! Кто станет возражать против такого основополагающего принципа. Тем более когда дома целый день мается в поисках занятия активное и не по годам развитое создание… Одним словом, на улицу и поскорее! 

С детским садиком не срослось: в очередь на него меня поставили заблаговременно – едва ли не сразу после рождения, но подошла эта самая очередь, когда я мы успели переехать, а я перешла в четвертый класс. 

Итак, после завтрака – каша и в обязательном порядке порция творожной массы – мы выходили на улицу. И, не сговариваясь, следовали одним из своих излюбленных маршрутов. Те, кто ожидал бы, что мы будем благонамеренно бродить по улицам квартала под неофициальным названием «Разве Можно Верить Пустым Словам Балерины» с непременном заходом на одну или несколько детских площадок, жестоко бы просчитались. Сквер между нашим домом и зданием Обуховской больницы, на башенку которого выходили окна нашей комнаты, тоже не удостаивался внимания. Его мы торопливо пересекали, спеша к самому интересному.

Не знаю, чем знаменито двухэтажное здание на углу Загородного и Рузовской, но я твердо знала, что там когда-то находился Дом пионеров, куда мой папа ходил в кружок художественного слова. А по самой Рузовской улице раньше ходил трамвай: подтверждения этому я впоследствии не нашла ни в книгах, ни во всезнающей Всемирной Сети. И почему-то меня это не удивляет…

Я могла перечислить все окрестные дворы, где папа со школьными друзьями играл в футбол и безошибочно указать окно, которое разбил мячом кто-то них, так и не признавшись. Но к тому времени у жителей дворов появился другой излюбленный вид спорта. Все «глухие» стены без окон были увешаны целыми гроздьями капроновых чулок с песком. Их кидали, соревнуясь, кто попадет выше. Сейчас, вспоминаю об этом, пугаясь за тех, на кого мог упасть такой «спортивный снаряд» сорвавшись с высоты четвертого этажа старого фонда. Почему-то ни у кого из моих ровесников, обитавших примерно в тех же краях, воспоминаний об этом развлечении не сохранилось. Может быть, это и правда были какие-то другие дворы? 

Главное место, где начиналось большинство наших прогулок, сохранило свое название даже на современной карте: Введенский канал. Как говорится, не верь глазам своим: канал, у которого нет ни набережных, ни мостов, ни даже воды. Это сейчас он не отличается от обычной улицы, а во времена наших прогулок Введенский канал уже перестал существовать, но еще окончательно не слился с окружающей местностью. Выйдя из скверика, мы с бабушкой переходили Введенский мост… стоящий на совершенно сухом месте! Под ним посреди заасфальтированного пространства в обе стороны простиралась полоса дикой ничейной территории. Пустырь, на котором росли сорняки, сквозь которые проглядывали камни или остатки каких-то строений, обладал для нас обеих странной притягательностью. Нет, с точки зрения безопасности все было более чем в порядке, за этим бабушка следила не хуже дипломированного бодигарда. Да и что может произойти на территории, которая со всех стороны прекрасно просматривается? Нас же не заботило, что с точки зрения окружающих мы можем выглядеть, мягко говоря, странновато. Гуляют бабушка с внучкой, цветочки собирают в букет, что в этом такого?

Потом уж не помню, каким образом, мы оказывались позади здания Театра Юного Зрителя и начинали обходить его, заглядывая в окна подвального этажа. Точнее, заглядывала только я, с любопытством и некоторым страхом рассматривая переплетения разноцветных труб, рычагов и непонятно чего. Как мне потом объяснили, это были механизмы, с помощью которых движется сцена и декорации. Теперь все это скрыто от любопытных взглядов непрозрачным стеклом. Еще там сбоку был пандус, ведущий сразу на второй этаж. Мне очень нравилось забираться по нему к темным железным воротам и весело сбегать вниз. Бабушку это почему-то пугало. Без объяснений. Нельзя и все тут. 

Если погода не особенно располагала к прогулкам или времени на них оказывалось меньше, мы отправлялись во Введенский сад. Там стояла скульптура-фонтан – девочка, держащая на голове корзину с цветами и фруктами. 

- Как зовут эту девочку? – спросила я как-то у родителей.

- Флора, - ответили мне.

Всякий раз, оказавшись в саду, я первым делом шла поздороваться с Флорой и клала ей в корзину подарки. Осенью это были листья и веточки, зимой – снежки и кусочки прозрачного «хрустального» льда. Много лет спустя, уже взрослой, я решила заглянуть к подруге детства и… не нашла ее! Сад оставался тем же самым, но на месте моей Флоры с ее корзиной стоял какой-то мальчишка. 

Витебский вокзал с лестницами, залами и стеклянной крышей, под которой мы бродили в дождь… Дверь с кольцом и львиной мордой на ручке; потом я не смогла ее найти. И ее тоже! Зато я до сих пор помню адрес и телефонный номер, которые меня когда-то заставили выучить наизусть. Значит это для чего-то да нужно.

На фото, любезно предоставленными Всемирной Сетью Введенский канал в историческом виде и ТЮЗ, где на заднем плане те самые ворота.