К шапочному разбору

Флешмоб про эротику почти отгремел, а я, как обычно, поспеваю к шапочному разбору со своей сценой из второго века до нашей эры. Пусть будет. Поясню, что герой - знатный заложник у своих врагов юэчжей, а героиня - лиса оборотень. 

Время до вечера тянулось томительно долго. Но вот, наконец, стемнело, и Модэ уселся у юрты, глядя на север. Дверной полог за спиной он слегка отвернул. Наблюдая за становищем, он едва не упустил момент, когда сзади прошелестел ветерок, и послышался шёпот:

— Я здесь.

Немного помедлив, Модэ встал, потянулся и ушёл в юрту. Теперь до утра его не должны беспокоить, если, конечно, не придут вести с севера.

В юрте его ждала Шенне в человеческом облике, и Модэ предложил ей разделить с ним ужин. Та удивилась, но улыбнулась и согласилась. Ложка для похлёбки у них была одна, так что Шенне съела только несколько кусочков варёной баранины. Еду они запивали разбавленным айраном. Потом Модэ сцеловал, слизал следы айрана в уголках губ девушки.

Они говорили шёпотом, и Шенне заверила, что, благодаря её чарам, звуки из юрты кажутся страже лишь шелестом ветра. Тем не менее, они соблюдали осторожность, старались вести себя тише. Проворная Шенне вмиг избавилась от своего платья и стала раздевать юношу. Тот засмущался было, но вмиг забыл об этом, растворившись в жарких поцелуях и объятиях.

Сейчас он не поменялся бы местами и с самим правителем юэчжей. Пусть у того на ложе узорные кошмы и китайские шелка, а рядом с Модэ — живой огонь, в котором так сладко сгорать, а потом возрождаться вновь. Утолив первую страсть, юноша стал исследовать тело девушки, нежно целуя её всю: лоб, округлые щеки, пухлые розовые губы, стройную шею, плечи, аккуратные полушария грудей с торчащими тёмными сосками. Их так приятно было ласкать языком, а Шенне тихо смеялась. От груди Модэ спустился к гладкому, плоскому животу, плавно округляющимся бедрам и сильным стройным ногам. Когда губы Модэ прикоснулись к пальчикам с розовыми ноготками на левой ступне девушки, та вновь привлекла юношу к себе, поглаживая его восставшую плоть.

Опять Модэ энергично двигался, летел и падал вместе с Шенне в сладкую бездну удовольствия. Когда они немного пришли в себя, Шенне попросила юношу рассказать о себе. Модэ пытался расспрашивать и её, но девушка пояснила, что её история коротка: она лисица-оборотень, увидела Модэ в лагере и заинтересовалась им.

Дальнейшие расспросы лиса ласково пресекла, положив палец на губы юноши, и тот замолк, вспоминая предания. В сказках лисы иногда проникались любовью к человеческим мужчинам и покровительствовали им, даже рожали детей. О детях Модэ не думал, но ему требовался друг, в разговоре с которым можно выплеснуть всё, что накопилось в душе, друг, который уж точно не побежит с докладом к правителю юэчжей, тот, кто поймёт и не осудит. Лиса не человек, могущественная волшебница, перед ней не стыдно выглядеть чуточку слабее.

И Модэ рассказывал лисе о своих переживаниях, страхах и предположениях, даже о непростых отношениях с отцом, и о том, что его намерены устранить с дороги, как нежелательного наследника, соперника маленького Ушилу, за которого горой стоит его мать из сильного рода Лань, её отец, уважаемый глава рода, и многочисленные братья. Мать самого Модэ умерла несколько лет назад, и, по слухам, её отравили. Дед Модэ по материнской линии давно погиб, а живых сыновей у него не осталось, так что на поддержку материнского рода рассчитывать не приходилось. Его нынешний глава был троюродным дядей Модэ, и тёплых отношений между ними не возникло.

***

Шенне слушала рассказ юноши, лёжа рядом с ним. Приподнявшись на локте, она правой рукой перебирала густые, жёсткие волосы Модэ. Они были заплетены в косу, но шаловливая лиса разобрала её. Юрту освещала луна, заглядывавшая в дымовое отверстие наверху, но лисе хватало и этого скудного света, ведь зрение у неё лучше человеческого.

Его волосы смолянисто-чёрные, в отличие от её кос, тёмных, но на свету отливавших рыжиной. На висках Модэ серебрились первые седые волоски, а ведь ему едва исполнилось восемнадцать лет. Лису восхищало тело юноши, ладное и стройное, почти безволосое. К его широкой гладкой груди приятно прильнуть щекой, а потом нежить языком маленькие круглые соски — Модэ так забавно жмурился при этом.

Губы Модэ изгибались, словно лук, а раскосые яркие карие глаза блестели, словно рысьи. Любуясь ими, Шенне присела и приглаживала большими пальцами широкие чёрные брови юноши. Он так красив и одинок, этот юный князь. А ещё у него великое будущее, лиса это чувствовала. Он — её шанс на возвышение среди людей, поэтому ему надо помочь. И он уже готов преклоняться перед ней, это льстило. Решено: она останется с ним и поможет Модэ создать новую судьбу и будущее не только для себя — для целых народов.