Будущее литературы: почему книги проиграли «войну контента»

Сегодня многие, аки Моисеи, воздают руки к небу и глаголят страшную истину: мол, судьба книг предрешена. И действительно, сегодня кажется, что северный полярный лис подкрался к жанру как никогда близка. Возможно большая литература впадёт в состояние клинической смерти — и даст рождение совершенно новому жанру. 

Почему всё плохо 

Раньше, как грицца, страницы шелестели громче, да и вообще, все четыре народа жили в мире. Книги и пьесы, симфонии и полотна только становились «контентом» и не особо друг с другом конкурировали — у богатых бездельников хватало времени и в галерею сходить, и в театр. Но потом батраки вычистили навоз из лаптей и сменили косоворотки на накрахмаленные рубашки. У обычного человека появилось гораздо больше свободного времени, а в медиаполе вторглись синематограф, радио и телевидение. С наступлением двадцатого века настала эпоха «контента»: книги и фильмы, спектакли и телешоу начали конкурировать за внимание человека. 

Век двадцать первый разогнал эту конкуренцию до скорости оптоволокна: люди, опутанные цифровым неводом, ежесекундно потребляют террабайты информации — в такой ситуации контент начинает буквально биться за внимание. И побеждает тот кусок информации, который легче всего переварить, который приходится по нраву большинству: не слишком острый, не слишком тяжёлый — контент искусствосодержащий, сублимированный. Именно поэтому треки Моргенштерна заходят большинству, именно поэтому лоснящиеся лица полублогеров, которые пережёвывают грошовые истины, сияют на каждом втором экране. 

В такой ситуации книги проигрывают по всем фронтам:
- Их долго писать — часто к релизу текста он становится просто напросто неактуальным, особенно в мире регулярно штампуемого контента.
- Их долго читать — в ситуации, когда всё нужно «здесь и сейчас», вникать в размазанные по сотне страниц мысли автора проблематично. 

В довесок ко всему идёт тотальное ухудшение качества «литературы»: сейчас, чтобы написать и опубликовать фантик про БТС, тебе не нужно вообще ничего — сиди и дрочи клавиатуру своего ноута, ваяя оды раскосым идолам хоть до посинения. Издательства же вместо самобытных и неординарных текстов предпочитают публиковать фекалии блогеров — ничего личного, просто бизнес. Маяками в этом месиве бумажного варева могли бы стать престижные премии, но Нобелевка или Пулитцер превратились в трибуны для левацких активистов — всем уже давно плевать на то, как и о чём ты пишешь — главное, вплести нужную повесточку. 

Почему всё хорошо

Здесь, в принципе, и можно было бы ставить могильный камень, если бы не одно «но». Природа переодически рождает графоманов народе меня, которые готовы давить клавиши несмотря ни на что. И иногда даже из них вылупляется что-то действительно стоящее. А это значит, что в обозримой бесконечности портить бумагу точно не перестанут. 

Вполне возможно, цифровая литература мутирует во что-то принципиально новое, скрестившись с визуальным искусством или даже видеоиграми (кто-то сказал Disco Elysium?). Ну а бумажные книги, не в силах состязаться с другими видами контента, перейдут в разряд полуэлитарного искусства — примерно как винил или плёнка, которые существуют обособлено от цифрового звука и изображения. Цена тоненькой книжечки вырастет эдак до 10 000 рублёв за единицу, шлак отпадёт сам собой, ну а писатели наконец-то снова будут купаться в бассейнах с кокаином.