Боярышник и Вероника

Ну, книжный магазин — это как раз такое место, где мои фэрбенксные черты проявляются наиболее явно, поэтому туда я пошла с временно предоставленным мне мистером Бигли ассистентом. Ассистент практически сразу, как мы попали в магазин, открыл толстенный том и зачитался. У меня тут же возникло ощущение, что это именно я предоставлена ему в ассистенты, потому что этот молодой джентльмен очень сильно напомнил мне мужчин моей семьи. У меня даже зародилось подозрение, что мистер Бигли считает, что такого рода молодой человек мне должен понравиться, но тут мистер Бигли ошибся бы: молодой человек был приятен наружностью и понятен характером, однако мне — совершенно не интересен. Я, в принципе, понимала, что в мои годы уже можно бы и влюбиться, но пока еще не знала, как выделить из сотен и тысяч мужчин того человека, в которого стоит влюбляться... или не стоит. В книжках я читала, что иной раз девушки влюбляются в людей, в которых влюбляться не стоит, однако я пока не знала, как девушки вообще выбирают, в кого им влюбиться — ведь людей так много! Правда, у меня уже начала определяться категория людей, в которых я точно никогда не влюблюсь: например, наш деревенский ветеринар или хозяин гостиницы. Билл Дженкинс? Насчет него я не могла пока сказать с полной определенностью: о нет, ни за какие сокровища вселенной! Вот и мой временный ассистент был точь-в-точь как Билл.

Размышляя о том, за что можно влюбиться в человека, я перебирала книги, но ничего интересного не находила: одна книжка про любовь из той категории, которую так обожает прислуга и не одобряют почтенные дамы, две книги про сыщиков, которые так обожают мальчишки и не одобряют джентльмены зрелых лет, путеводитель по Шотландии... Этот последний что-то не внушил мне доверия и я пошла в сторону букинистического отдела — может быть, там найдется что-то получше.

Огибая один из шкафов, я почти уткнулась в какого-то мужчину, ойкнула, отпрянула, автоматически извинилась, глянула ему в лицо и замерла. Я, кажется, говорила, что мистер Бигли — самый красивый джентльмен, который побывал в нашей деревне за последние полвека? Так вот, этот мужчина, на которого я наткнулась, затмевал мистера Бигли, как солнце затмевает луну. Я уставилась на него самым неприличным образом, потому что отвести от него глаза было невозможно: хотелось любоваться и любоваться.

И он, не будь я истинная Фэрбенкс, отлично знал, какое впечатление может производить на девушек!

— Мы знакомы? — он приподнял безупречную бровь. О боже, впервые в жизни я увидала, как выглядит так часто поминаемое романах «он поднял безупречную бровь»! Ямочки на щеках джентльменов я в жизни уже видала, но ни одна из них не была столь прекрасна, как ямочка, которая возникла, когда этот мужчина усмехнулся. У меня дрогнули колени, мне определенно срочно требовался стул, чтобы сесть и смотреть не отрываясь.

— Вероятно, художники дерутся за право вас нарисовать, — пробормотала я. — Нет, мы не знакомы.

— Я бы предпочел, чтобы из-за меня дрались художницы, — мурлыкнул мужчина. Нет, он, разумеется, это сказал, но прозвучало это... иначе, чем мурлыканьем не назовешь. Вот так коты и кошки проникают в душу, и черта с два их оттуда выдерешь. — Не хотите ли нарисовать мой портрет? Вы ведь неплохо рисуете, я уверен?

— Да, я неплохо рисую, — согласилась я. — Но вам не понравится нарисованный мною портрет. У меня хорошо получаются лишь ботанические рисунки. — Я осторожно обошла прекрасного джентльмена. — Извините, у меня мало времени, — из последних сил выдавила я. Черт бы побрал мою проклятую эмоциональность! Совершенно забыла о приличиях, глазею, как ребенок, на незнакомого человека!

— Вы ищете что-то конкретное? — вежливо улыбнулся джентльмен.

— Самый лучший путеводитель по Шотландии! — ответила я, буквально отгораживаясь от него стопкой выбранных книг.

— Это вон на той полке, — показал джентльмен.

Я на негнущихся ногах сделала шаг туда. Тяжко было выпускать джентльмена из виду, но я справилась.

— Я мог бы попозировать вам в виде полевого колокольчика, — вкрадчиво сказал мне в спину прекрасный джентльмен.

— Scilla non-scripta или Campanula rotundifolia? — не оборачиваясь, подумала я. Ой, кажется, не подумала, потому что услыхала в ответ:

— Campanula, разумеется.

Тогда я обернулась. Джентльмен стоял, улыбался. Без сомнения, он относился к классу мужчин, в которых влюбляться не стоит.

— Dionaea muscipula, — сказала я уверенно. — Или, может быть, Nepenthes Mirabilis. Не Campanula, определенно.

Он широко улыбнулся и легонько хлопнул ладонью по шкафу. Шкаф задрожал. Я с опаской посмотрела на него. Кажется, это явление называется резонансом? Колебания шкафа становились все шире и шире, я уже пришла к выводу, что сейчас шкаф рухнет прямо на меня, но тут с одной из верхних полок вывалился растрепанный томик, упал мне прямо в руки, раскрылся — и качание шкафа как по волшебству прекратилось.

Я строго посмотрела на прекрасного джентльмена.

Он смотрел на меня и усмехался.

Я опустила глаза в книгу и увидела прямо поперек титульного листа размашистую надпись красными, даже, пожалуй, пунцовыми чернилами: «Самый лучший путеводитель по Шотландии!!!»

Тут мне снова захотелось посмотреть на прекрасного джентльмена, но он, как положено дивным видениям, бесследно исчез. И беззвучно. И даже без малейшего колебания воздуха.

Сейчас идет работа над повестью "Боярышник и Вероника":

Когда у Вероники Фэрбенкс закончились родственники по папиной линии, она решила найти родственников по маминой. И что с того, что для этого надо забраться в самую глушь Шотландии? Слава богу, на дворе не средневековье, а век технического прогресса, пара, телеграфа и электричества https://author.today/work/52644