Худой

В 1956 году в салоне теплохода совершавшего круиз вокруг Европы, за чашечкой кофе встретились директор завода из Болгарии, русский журналист (по крайней мере все были в этом уверены) и нувориш из Франции.

Первый был ленив и спокоен, наслаждаясь обществом столь разных собеседников, второй с ледяным выражением на лице всё больше слушал чем говорил, а вот третий трепался без остановки. По словам француза перед тем как разбогатеть он чем только не занимался и чего только не видел. Лиха тоже хлебнул изрядно. Особенно живыми и яркими выходили его истории о службе во Французском легионе во время Первой мировой войны, которые с открытым ртом слушали все пассажиры, даже те что не сидели за их столом. Женщины бледнели, краснели, охали и ахали, мужчины с пониманием покашливали в кулак крепко сжимая губы.

Во время очередной истории о бое с подданными османской империи закончившемся в пользу легиона только благодаря велеречивому "чудо-французу", русский тяжело вздохнув, проскрипев стулом по полу встал и забрав с собой чашку кофе направился к выходу из зала.

- Что случилось мой друг? - бросил вслед русскому болгарин. - Почему вы уходите на самом интересном месте?

Остальные пассажиры тоже изумлённо воззрились на неблагодарного худого, невзрачного мужчину мерившего широкими шагами зал.

- Мне просто надоело слушать эту ложь.

- Ложь?! - немного театрально возмутился французский нувориш подскочив к обидчику. - Да как вы смеете!? Вы ответите за это!

- Сядьте на место! - лязгнув сталью в голосе произнёс русский. - Вы можете обмануть пассажиров, но не меня. Ваши истории наполнены ложью потому что вы никогда не делали вещей о которых рассказываете. Я был очевидцем двух революций, трёх войн, меня расстреливали, служа санитаром я на своей спине выносил раненных с поля боя, убивал врага, чтобы не убили меня. Людей на моих глазах разрывало на части. О турках вы тоже ничегошеньки не знаете, ибо бабушка моя была турчанка. Вы просто очередной болтун. Сядьте на место милейший и не вынуждайте меня выбросить вас за борт.

Несмотря на то что холёный француз возвышался над русским на целую голову, он как-то сразу поник, сгорбился и поплёлся к себе за стол.

- А как зовут вас? - спросила худого русского молодая девушка-англичанка глаза которой горели в восторге от случившегося.

- Константин Георгиевич Паустовский, - бросил писатель через плечо выходя на палубу. - Но вы меня не знаете.