Первая встреча. То, что никогда не будет опубликовано.

Клубом, куда maman меня определила, владел человек, чьё прошлое было покрыто туманом. Он требовал, чтоб мы называли его «Полковник», но между собой ученики называли его «Семёнычем», втайне получая запретное удовольствие оттого, что могут фамильярничать о столь опасном человеке.

С виду Полковник походил на бульдога, который вначале кусает, а потом думает. Выражение его глаз выдавало в нём бывалого солдата, побывавшего на разных полях боя, где он забрал не одну сотню жизней. Впрочем, язык у него был подвешен что надо, а в своих оскорблениях он был весьма изобретателен. 

Некоторые из нас думали, что Полковник – бывший вольный маг, который сколотил себе небольшое состояние и осел в большом городе, другие предполагали, что его изгнали из Особого отделения Церкви за какие-то жестокие прегрешения. Он был суров и не стеснялся в выражениях, но другие семьи его уважали. 

В его клубе действовал закон о перемирии между магами, и я ходила на тренировку без боязни, что кто-то из магов захочет разжиться моей меткой – по крайней мере, так утверждала maman, и не доверять ей я не могла. Иногда Полковник позволял представителям двух конфликтующих семей устроить в клубе дуэль чести: взаимное избиение до полусмерти, и внимательно следил, чтобы не было смертельного исхода. 

Я прекрасно помню тот день, когда в клубе появилась новая девушка. Полковник, злющий как собака, отправил меня и ещё семерых юношей бегать по спортивному залу, а сам отправился в раздевалку. Когда мы закончили бегать и принялись за растяжку, он вернулся с какой-то девицей:

– А ну стройтесь, ленивые черти! – скомандовал Полковник и сыграл на свистке нечто похожее на походный марш. – Совсем распустились, чёрт побери! Настолько овощи, что ваше фото – натюрморт!

Мы построились по росту, про себя ругая Полковника последними словами.

– Ваша новая подруга. Из вас она единственная, кто понимает хоть что-то за настоящую драку. Представься и марш разминаться. Потом покажешь этим недоучкам, что ты умеешь. 

Новичком клуба оказалась рыжая кудрявая девица в белоснежном обтягивающем костюме, которая была явно старше меня, выше на три головы и крупнее во всех измерениях примерно в полтора раза. Я уставилась на её невероятную гигантскую грудь то ли четвертого, то ли пятого размера и почувствовала, как внутри меня закипает зависть.

– Меня зовут София, София Валевская, но, если вы хотите, вы можете называть меня Соней или как-нибудь ещё, лишь бы вам нравилось, – пролепетала она. Её тихий голос, более напоминавший восторженный стрёкот, совсем не сочетался с шикарной фигурой, а говорила она столь быстро и неразборчиво, что каждое последующее слово сливалось с предыдущим. – Я очень хочу, чтобы мы с вами подружились, а ещё я хочу стать самым великим магом в мире, защищать слабых и сражаться за хорошие вещи. Рада с вами познакомиться и надеюсь, что мы станем друзьями.

Я смертельно возненавидела её. Мои товарищи по клубу магических единоборств обычно были погруженными в себя интровертами, которым не интересно ничего, кроме семейных исследований, и никто из них не заикался о том, чтобы стать великим магом. Кроме меня, конечно же, и поэтому заявление рыжей великанши задело меня за живое. 

– Остерман, ты уже размялась? – сурово спросил полковник, пока новенькая делала растяжку.

– Так точно! – отрапортовала я. 

– Хорошо. Давай-ка, становись на спарринг с новенькой. Если выстоишь против неё хотя бы минуту – признаю, что ты стала сильнее. Магия запрещена в любом виде.

Такое неверие со стороны тренера меня задело. Я подпрыгнула на месте и выскочила в центр зала, где на подмостках был оборудован гигантский ринг диаметром в два раза больше боксёрского. Обычно схватки заканчивались, когда кто-то из дерущихся вылетал за канаты и приземлялся на деревянный пол снизу, ломая себе пару рёбер или ногу. Полковник тут же латал раненого, не забывая во время лечения пройтись крепким словцом по его ничтожности как бойца. Редко кто из учеников уходил с ринга, отделавшись лишь парой ушибов или синяков. 

– Рада с вами познакомиться. Меня зовут София, – заученно повторила рыжая, залезая в ринг. – Надеюсь, мы с вами станем подругами.

Я ничего не ответила на её показное дружелюбие и тут же бросилась вперед, выцеливая кулаком её корпус. 

Что-то промелькнуло перед моими глазами. Свет на секунду погас, и я почувствовала, будто лечу в невесомости. Едва я очнулась, как переносицу пронзила жуткая боль, словно к ней приложили раскаленный уголь. Я увидела узор на потолке, на котором в диком танце плясали звёздочки всех форм и цветов.

– Остерман, вставай! – откуда-то сбоку закричал Полковник. – Это всё, на что ты способна? 

Я вскочила на ноги одним движением. Моя соперница стояла прямо передо мной, растерянно улыбаясь.

– Тебе не больно? – участливо спросила она. – Прости, я не хотела бить тебя.

– Придержи язык! – закричала я, срываясь с места. 

Я прыгнула вперёд и убрала голову, чтобы не вновь не попасть под удар рыжей гигантши. Её грудь раскачивалась на уровне моей головы. Я прицелилась туда, где, по моим расчётам, должна быть её печень, и вложила всю силу в левый хук. 

София заблокировала мой удар рукой и перешла в контратаку. Я увернулась от её прямого удара, который достал меня тогда, но она обрушила на меня целый вихрь таких же. Я попятилась, уклоняясь от пронзающих воздух кулаков. Казалось, что София бьёт не двумя руками, а десятью, столь стремительно она двигалась.

Я отступила, повернулась на месте и выставила блок обеими руками, но её удар с лёгкостью пробил мою защиту и отпечатался на щеке.

Внутри меня закипела злоба. Каким образом это существо, которое весит вдвое больше меня, двигается столь быстро? Гигантские соперники всегда неповоротливы, и я, маленькая ловкая девочка, должна иметь преимущество в скорости. Почему же она настолько быстрее меня?

София отступила назад, оценивающе посмотрела на меня и прыгнула ногой вперёд. Я попятилась. Удар пришёлся по животу вскользь, но всё внутри тут же заполыхало от боли. 

Неужели она настолько меня сильнее? Из-за того, что она старше меня на пару лет?  

Плевать, что Полковник запретил использовать магию. Я хочу её победить.

Festigung

Кости мгновенно потяжелели. 

Air comitum

Весь воздух, что был в зале, устремился ко мне. Порыв сбил с ног кого-то из младших учеников. 

Вокруг меня забушевал вихрь. Я забыла про защиту и обрушила на соперницу удар, затем ещё один, погружая кулаки в её мягкое и податливое тело. Её дыхание, доселе ровное, сбилось. 

– Эй, так же нельзя! – закричал кто-то из учеников, наблюдавших за сражением. Краем глаза я увидела, что Полковник резким жестом приказал молчать.

Я направила поток ветра вперёд, от себя – точно так, как учила мать. Моя соперница покачнулась и глупо взмахнула руками, пытаясь удержаться на ногах. На её белоснежном костюме проступили красные пятна. Она растерянно смотрела на меня, недоумевая, что происходит и почему она вдруг из охотника стала жертвой. С каждым хлопком ресниц мне всё сильнее хотелось стереть это детское наивное выражение с её лица. 

Удар. Не будь такой глупой.

Удар. Не будь такой наивной.

Удар. Не смей приходить на мою землю.

Удар. Не смей говорить, что ты станешь великим магом. 

Удар. Удар. Удар. Все они попали во что-то мягкое. Я била изо всех сил, не останавливаясь ни на секунду, чтобы перевести дух. София упала на колени, и наши лица оказались на одном уровне. 

– Хватит! – вдруг закричала она и что-то произнесла.

Удар. Удар. Ни один не достиг цели. 

Она схватила меня за руки, развела их в стороны и коротко ударила головой. Мозг словно обожгло взрывом, нос громко хрустнул, и я закричала от боли. 

Моя кровь хлынула ручьем. Рассеивающийся магический ветер разнёс брызги по всему залу. На белоснежном костюме моей соперницы смешались моя и её кровь.

Ноги размякли и подкосились. Я вновь оказалась бы на полу, если бы София не держала меня за обе руки.

– Зачем ты так? – спросила она, пока трясла меня, словно куклу. – Это нечестно, так совсем нельзя. Что я тебе сделала? 

Прежде чем я отключилась, я услышала её плач – детский и надрывный, словно ребёнок потерял маму. Я попыталась что-то пробормотать, но сознание милосердно меня покинуло. 

Я очнулась в раздевалке. По словам Полковника, я провалялась в отключке примерно полчаса. За это время он успел вылечить сотрясение мозга, срастить черепные кости, но лечить сломанный нос он отказался. 

– На следующем занятии я придумаю, как наказать тебя за нарушение правил, Остерман, – сурово объяснил Полковник. – Если я увижу от тебя такой фокус во второй раз, в клубе можешь больше не появляться.  

– Что произошло? – только и спросила я.

– Она тебе расскажет, – кивнул Полковник на мою соперницу. 

София сидела в стороне и расстроенно смотрела на меня. 

– Прости, я сделала тебе больно, – сказала она, едва тренер покинул помещение, и мы остались вдвоём. – Я не должна была так делать. 

Она поднялась со скамейки и подошла ко мне, шагая неуверенно и будто в страхе, что я сейчас поднимусь и вновь обрушусь на неё с кулаками. На её рыжих кудрях засохли несколько капель крови – скорее всего, моей. В голубых глазах застыл немой укор. София обиженно смотрела на меня сверху вниз, словно упрекая в том, что ей пришлось это сделать по моей вине. 

Мне захотелось вскочить и защищаться. Я не знала, чего можно ожидать от этой гигантской рыжей дуры, которая пару минут назад выключила меня двумя ударами, чего раньше доселе никогда не случалось. Меня охватил страх: а вдруг она захочет меня добить за оскорбление или нарушение правил? Это будет самый печальный и глупый конец наследницы Остерман за много лет. 

Она взяла мою руку в свою и сжала – несильно, но крепко. Моя ладонь утонула в её ладони, теплой и мягкой на ощупь. Я попыталась вырваться, но не смогла.  

– Пожалуйста, не делай так больше, – произнесла она. – Мы сможем стать подругами, я в это верю, но только, пожалуйста, больше никогда так не делай. 

Нет, я всё-таки положительно её ненавижу.