"Первая встреча": флэшмоб
Автор: Белова Юлия РудольфовнаХорошая идея флэшмоба. Первая встреча — она ведь разная. Для кого-то с нее начинается дружба, для кого-то любовь, для кого-то ненависть. А бывает, что первых встреч может оказаться несколько — это если кто-то забыл о предыдущих встречах. Когда же персонаж осознает все последствия своей забывчивости... Впрочем, не будем о грустном.
Первых встреч у меня описано много. Но приведу лишь один пример (точнее два — взгляд с двух сторон):
Роберт раздраженно стащил рубашку и швырнул ее на пол. Питомец лез с чем-то белым и узорчатым, но Роберт был не склонен принимать его услуги. Беда заключалась в том, что самостоятельно справиться с пледом было невозможно. Роберт признавал, что со временем приноровится к непривычной детали одежды, но пока без посторонней помощи ему было не обойтись, и это вызывало еще большее ожесточение. В памяти сами собой всплыли рассуждения племянника об Элис Дженкинс, и Роберт мысленно поклялся, что непременно выскажет сенатору все, что думает о таком способе знакомств.
Дейл протянул Роберту массивную аляповатую цепь, и тот с досадой оттолкнул его руку. Носить подобное уродство Роберт не собирался и потому подчеркнуто вежливо сообщил администратору, что если у того начисто отсутствует вкус, не стоит сообщать об этом всем встречным и поперечным — особенно сенаторам и особенно женщинам. Дейл озадаченно нахмурился, стараясь подобрать наиболее подходящий ответ, но Роберт не дал ему времени на размышления. Почти тем же тоном, что и Дейл за четверть часа до этого он вопросил:
— Ну, и где сенатор? Мне что — ждать?!
— Вот наглец… — пробормотал Дейл, но все же сообразил, что препираться, обещать Зверю порку или как-то иначе выражать свое неудовольствие сейчас бессмысленно. Элис Дженкинс сидела в его комнате отдыха, и тратить ее время на бесполезные нотации Зверю было рискованно. Ни слова не говоря, Дейл двинулся по коридору, жестом приказав Роберту следовать за собой.
Пока администратор шагал к ближайшему лифту, а потом взглядом прожигал рубашку на груди Роберта, попаданец успокоился и стал размышлять более здраво. Что бы там не напридумывал себе Дейл, женщина, с таким упорством сражавшаяся в Сенате против сволочного закона Ричарда, просто не могла вести себя как Пат. Да и угрозы администратора выглядели не слишком убедительно. Для злодея Дейл слишком нервничал, а визиту сенатора Роберт мог дать как минимум три совершенно невинных объяснения. Узнать же, какое из них было истинным, ему предстояло через несколько минут.
Двери лифта открылись, и Роберт последовал за администратором по новому коридору. Без привычки и навигатора в лабиринтах Арены вполне можно было заблудиться: бесчисленные повороты, спуск вниз, небольшие вагончики подземки, переход по мостику через пути, еще один лифт и, наконец, круглый светлый холл. Роберт с любопытством огляделся, а потом вслед за Дейлом вышел в маленький садик под куполом. Небольшой фонтан мирно журчал среди листвы, и Роберт подумал, что работники Арены неплохо устроились. Дейл торопливо пересек зеленую зону и остановился перед полупрозрачной дверью. Нервно вздохнул.
— Сенатор тебя ждет, — строго проговорил он. — Помни, что я сказал.
Роберт бросил на администратора косой взгляд и вошел внутрь. Остановился.
Молодая женщина отвернулась от окна, и Роберт понял, что перехвалил здешних фотографов — снимать людей они совершенно не умели. А еще он подумал, что Ричард глупец, как и он сам, как и Стив, Мейми и Эдлай, и, конечно, больше всех Дейл. В Элис Дженкинс не было ничего стервозного, ничего самовлюбленного или порочного. Она чем-то неуловимо напоминала людей Гамильтона и Нью-Винъярда, а еще в ней чувствовалась та же честность и верность делу, что и у профессора Макфарлена.
Сенатор смутилась, но почти сразу с вызовом вскинула голову, и эта отчаянная отвага почему-то тронула Роберта о глубины души. Он представил ее сражение в Сенате — множество сражений — и сделал шаг навстречу. Элис Дженкинс задала какой-то вопрос, он вопросительно приподнял бровь, и сенатор повторила чуть громче:
— Как тебя зовут?
Роберт сделал еще один шаг и только тогда ответил:
— Роберт Шеннон.
А теперь взгляд с другой стороны:
Администратор примчался на зов со скоростью агента Службы спасения, и от выражения энтузиазма и самодовольства на его лице Элис вновь накрыла волна раздражения. Йен Кук заливался соловьем, то и дело многозначительно повторял, что Зверь — очень милый парнишка, уверял, что уладит все наилучшим образом, и нес какую-то околесицу, в которой Элис не удавалось обнаружить ни малейшего смысла.
На особо замысловатом пассаже Элис не выдержала, резко остановилась посреди коридора и недовольно нацелила на администратора указательный палец:
— Свободный Кук, — проговорила она тем тоном, с которого обычно начинала сражения в комитетах или комиссиях Сената, — вам не кажется, что называть парнишкой и мальчиком победителя сенатского конкурса — это проявление неуважения не только к человеку, немало сделавшему для нашего мира, но и к самому Сенату?
Свободный Кук смешался, не понимая, чем вызвана гневная отповедь. А потом на его лице медленно проступило понимание, вот только застывшая на губах усмешка заставила Элис усомниться, что администратор все понял правильно.
— Ну, что вы, сенатор, — заговорил, наконец, Кук. — Я и все сотрудники Арены… мы уважаем и почитаем Сенат. А то, что я назвал Зверя парнишкой — это просто… проявление привязанности к воспитаннику, — после паузы нашелся Кук. — Я понимаю, каждый человек может совершить ошибку, но мы занимаемся с подопечными, направляем их и воспитываем, чтобы и на новой работе они оставались полезными членами общества, — вдохновенно вещал администратор. — И, конечно, служили ему… так, как это необходимо, — многозначительно добавил Йен Кук, и Элис поняла, что выговор оказался бесполезным. — Зверь прекрасно поддается… э-э… воспитанию, — продолжал администратор, — вы останетесь довольны…
Элис с минуту разглядывала работника Арены, но все же решила не тратить время на бессмысленные дискуссии. Ей необходимо было поговорить с Робертом Томпсоном, а остальные проблемы можно было решить и потом.
— Давайте поторопимся, — холодно ответила сенатор, и Кук с облегчением выдохнул.
— Мы уже почти дошли, — сообщил он и свернул в очередной коридор.
Когда Элис увидела кабинет Кука, ей не удалось сдержать удивленное восклицание. Сенатор хотела потребовать у администратора разъяснений, но Кук торопливо выскользнул за дверь, сообщив, что сейчас приведет Зверя.
Сенатор Дженкинс с недоумением разглядывала помещение и думала, что для кабинета оно выглядит излишне неформально. В этой комнате совершенно не думалось о работе, здесь стоило отдыхать, ни о чем и ни о ком не беспокоясь. Элис даже заподозрила, что Кук привел ее в собственную квартиру, и решила высказать ему все, что думает о подобной бестактности. Усердие усердием, но оно не отменяет правила приличий, элементарный здравый смысл и чувство меры, размышляла сенатор.
Через полчаса дверь вновь открылась, и Элис обернулась на звук шагов. Высокий мужчина вошел в комнату и остановился в нескольких метрах от нее. Элис Дженкинс с удивлением поняла, что краснеет. Это было странно и непривычно, но никогда еще взгляд другого человека не смущал ее так сильно. А потом она поняла, что ей нравится взгляд вошедшего, и это вызвало еще большее смущение. Щеки горели, и сенатор разозлилась на себя за непонятную чувствительность. С вызовом вскинула голову, спросила:
— Как тебя зовут? — и сразу же ужаснулась глупости собственного вопроса. Она ведь собиралась говорить о другом!
Должно быть, Роберт Томпсон не расслышал вопрос, потому что его взгляд стал вопросительным, а Элис, сгорая от стыда из-за странной неспособности справиться с наваждением, не нашла ничего лучшего, как повторить:
— Как тебя зовут?
— Роберт Шеннон, — ответил боец, и от звука его голоса Элис окончательно забыла, зачем пришла.
Роберт — Томпсон? Шеннон? (Элис было уже все равно) — шагнул вперед, и сенатор уставилась на него, чувствуя себя непривычно маленькой и очень юной. Ей пришлось задрать голову, да и мысли в эту голову лезли совсем не те, и потому Элис в смятении отступила на шаг, пробормотала, что еще обязательно придет, а потом выбежала из комнаты.
— Что-то случилось, сенатор? — обеспокоенный Йен Кук почти подскочил к ней. — Вы чем-то недовольны?
Элис опомнилась:
— Нет-нет, все хорошо, — проговорила она, чувствуя, что ведет себя до ужаса глупо. — Все просто замечательно…
— У вас есть какие-нибудь распоряжения? — поинтересовался Кук. — Относительно Зверя, я имею в виду…
— Нет-нет, — заторопилась сенатор. — Никаких распоряжений… зачем? Все хорошо.
Элис чувствовала, что ее речь и поведение ниже всякой критики, и даже в чем-то понимала недоумение во взгляде Кука, но ничего поделать с этим не могла. Необходимо было привести в порядок мысли и чувства и только тогда возвращаться назад. Она так и не задала свой вопрос, и эту проблему необходимо было решить как можно скорее. Сейчас она понимала это лучше чем еще час назад.