Отрывок из четвертой главы. Основы мира.

Высокий потолок, украшенный картинами из священописания. На тучах восседали старцы, а толстые голожопые мальчики с крыльями, как у гужелицы после окукливания, играли им на лирах. Везде умиротворенность и величие, казалось, что большие своды сами по себе были сотканы из неба и туч, из солнечного света и звезд, потолок же покоился на массивных колоннах, кои поддерживали рослые кудрявые мужики, с листьями место промежности. Стены так же расписаны во весь рост. А на стенах большие полотнища со сценами охоты. Люди верхом на криволапах, с копьем и стрелами загоняли куслицу. Но если люд был нарисован точно и в правильных пропорциях, то живность была очень плохо схожа с действительностью. Куслица была начертана зачем-то с прямыми ногами и длинными ветвистыми рогами. Пол причудливой каменной мозаикой выложен, в центре – большой круг с чашей. У застекленных высоких окон стояли столы подковкой, за которым трапезничали вои, знатные Люды, ветераны и септы, а также святые отцы этого городища. Выйдя на центр, поклонился на три стороны. Разговор и смех за столом не утих, до меня просто никому не было дела, лишь пара человек кинули заинтересованные взгляды, и вои кивнули головой.

М-да, и что делать? Примкнуть к тем, кого знаю? Рядом с Олегом и Иваном нет свободных мест. А там, где они были, люди мне незнакомы и из разных каст. Я не вой, не храмовник, не господин. Тогда сяду туда, где мне будут рады. Нырнув в состояние Таланта, заново оглядел присутствующих.

Три золотых столпа – Святые отцы, отношение ко мне – безразличие. Более десятка человек светились багровой ненавистью, воины в большей своей части уважительно горели сиреневой дымкой, большинство мной или не интересовались вовсе, или были чёрными пятнами, не такими, как у стаи, там чистое зло, липкое и тягучее, а как тьма или туман, в котором ничего не видно, Я такое уже видел у Септория Марука Тёмного. А вот Олег, Храмовник с площади и ещё около шести человек искрились нетерпением, предвкушением и корыстью. Что же, делать? Стою, как неразумный в исподнем пред всем честным народом, посмешище, да и только.

Трижды поклонившись на три стороны, развернулся вспять и потопал к выходу. За столом кто-то поперхнулся, и ему тут же помогли крепкими ударами по спине. Разговоры утихли. Мне в спину ударила волна возмущения, негодования, удивления и откровенной веселости. Пойду поищу свой выводок, с ними хоть покушать, выпить или умереть интереснее.

На улице мне повстречалась Забава, громко хмыкнув, горделивой походкой прошлась, одарив меня букетом презрения и обиды. Знала бы ты, какие на тебя планы у твоего господина, бежала бы, аки собачина во время гона в лесолесье. Окликнув Стража, спросил его, где ближайшая корчма. Здоровый детина окинул меня скучающим взглядом. Затем в глазах мелькнуло узнавание, брови поднялись, и лицо растянулось в дружеской улыбке.

– Ты ж, этот, как там... А, вот, Светоч! Айда провожу, слушай без обид, но правда, что ты десяток королей упокоил? – потянув меня за руку, спросил бородач.

– Только одного, Я должен был их на городище выманить и, вроде, справился.

– А ты взаправду три бутылки Слёз Матери выхлебал?

– Одну в лагере, когда спешил в городище, две на помосте.

– Это да-а-а... Я бы так не смог. В сече и в горячке, когда ворог перед мордой, а кровь кипит, то можно стерпеть любое. Мне, когда поселковых били, стрелка в плечо попала, так Я ещё четверых заколол, а потом у лекаря, покуда стрелу ковыряли, думал – уйду за Грань. Если бы знал, что щас прилетит, струсил бы, как есть струсил. А ты, зная, как крутить будет, взял и вышел. Не, то сильно для меня.

– Там мои побратимы, и мой выводок там бился с ордой. Насмерть. Как Я мог поступить иначе. А часто вы с поселковыми сечётесь?

– Да не, только когда прика... Ой, – стража хлопнул себя по губам. – Заболтался я чего-то, ты это забудь. Похвастаться решил тем, чего не было. Ваши вчера крепко в корчме посидели. Сначала чинно так, за ветеранов, септов и тебя поминали. Потом пришёл здоровый Страж, чёрный, как туча. И давай стыдить, Вы тут, как свиньи бражку жрёте, а он там... А что там поначалу молчал, схватился за голову и сидел долго, потом взял как кружку за раз выпил и поведал, как из тебя Слёзы Матери собирали, да так сказал, аж страшно стало. Ветераны, те, что знали, помрачнели сильно, и вовсе пошли с вашими за стол. А потом, как буча началась, за них вступились. Честно бились, от души, без ножей и палок, на кулаках. Самое интересное потом было, лагерные строй сбили, вот умора, кабацкая драка строем. Вперёд стража вышла, а волокуши позади на лавки стали и через голову наших били. Где это видано, чтобы волокуши стражу вбили, а ведь вбили. Уважение большое им теперь. Потом гвардия пришла и всех в острог отвела. И наших, и ваших, и ветеранов. Поутру отпустили, так они так сдружились, что в другую корчму пошли, в ту, что целая. Токмо двоих оставили, на них виру хозяин кабачка повесил. Побратимы: следопыт и стража. Вот история тоже, везде и всюду они первые недруги, а тут друг за друга зубами рвали. Эх, жаль Я на посту был, в такой драке, что будет долго на слуху, можно и глаз потерять.

– Где острог? – остановившись, тихо произнёс.

– Дык рядом, а на кой тебе? – удивился здоровяк.

– То мои ближники.

– Да откуда вы такие? Ещё и Светоч брат. У вас земля сама братьев рожает, без мужа и бабы? Ну, пошли, коли ближники.....

Полный текст на первую книгу в серии : https://author.today/work/196194