Сказочник

– Это! Не! Дерево! Сколько раз тебе повторять? Где ты тут вообще видишь дерево?

От злости перехватывает дыхание, и дальше я пинаю бетонный столб молча. На линялой побелке остаются грязные следы от кроссовок. Какой идиот вообще придумал белить столбы?

Наконец я устаю и поворачиваюсь к нему. Он всё так же сидит на скамейке, опустив голову. Крупные кисти рук в голубых прожилках безвольно свешиваются с колен. Молчит.

Я присаживаюсь перед ним на корточки, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Ты вообще в курсе, что такое дерево, а, Ганс? Ты знаешь, что у него листья должны быть? Или ты не знаешь? Где ты тут видишь листья?

– Наверное, сейчас зима, – тихо отвечает он, не поднимая глаз.

Я хватаюсь за голову и какое-то время раскачиваюсь из стороны в сторону.

– А ветки, блин? Должны быть у дерева ветки?

– Наверное, сейчас очень холодная зима, – шепчет Ганс.

Меня охватывает какое-то усталое безразличие. Я плюхаюсь на скамейку рядом с ним, выуживаю из пачки сигарету и закуриваю. Нет, ну надо же! Только он мог додуматься, будто столб у нас во дворе – это дерево, которое выросло посреди пустыни. И вот ему, значит, одиноко и не с кем поговорить. И от этого оно тянется к звёздам. Потому что больше вокруг всё равно ничего нету. Ништяк.

И такие истории – каждый день. Про что попало. А я ведь тоже не железный.

Сигарета медленно дотлевает, но лучше мне не становится. 

– Ганс, – говорю я безнадёжно, – сейчас вообще-то лето.

Он молчит.

Выбрасываю окурок, пытаясь попасть им в столб. Мимо. Струйка дыма тянется вверх. Если Ганс и про неё скажет, что она собралась разговаривать со звёздами, я его убью. Всякому терпению есть предел.

Мне вдруг становится тоскливо – хоть волком вой. Почему, спрашивается? И столб этот проклятущий маячит перед глазами, сил уже нет на него смотреть. А всё остальное надоело ещё хуже. Кто бы знал, как оно мне всё надоело.

– Ганс, – толкаю я его локтем в бок. – Слышь, Ганс? Что там дальше-то с этим деревом было?

(Из сборника "Белые тени, прочные корни").