Калейдоскоп вселенных-2: геополитическая обстановка накануне Казни Мира

В прошлом после мы немного поговорили про Адзуну (немного, потому что говорить про него можно бесконечно). Хотя он является наиглавнейшим виновником Казни Мира, но всё же не единственным. Накануне войны сложилась интересная геополитическая обстановка, во многом определившая начало Казни и её основные вехи.

Первым государством на Земле было царство фениксов Эю – союз четырех городов-гигантов, пребывающих в статусе, близком к греческому полису. Даже после избрания общего царя в городах сохранилось значительное самоуправления. Мелех и Имерлих на западе конкурировали с приморским Ярохом, который, предвкушая скорое пробуждение драконов и остальных, разросся до чудовищных размеров. Фениксы договорились, что столицей станет Алькашамбр – город, лежавший между гигантами запада и востока. Царем стал правитель Яроха Бэйшар, чье видение будущего фениксов отозвалось Адзуне. Правивший в Алькашамбре Симерион спокойно принял этот выбор и сделался правой рукой государя. Поддержал выбор Адзуны и Сингардилион – второй феникс в Алькашамбре, но уже бывший другом Бэйшара. Последующий брак царя с жительницей Имерлиха, Меренити, сгладил оставшиеся противоречия между городами.

Фениксы по природе неконфликтны и неамбициозны. Всеми способами они ищут мирное решение. Основа их экономики – земледелие, в коем они хороши как никто. После пробуждения драконов с последними быстро наладили торговлю продовольствием в обмен на минералы и сырье. Технологии в странах драконов развивались стремительно, но делиться ими драконы не хотели. К фениксам, несмотря на взаимовыгодные отношения, относились с подозрением и желали сохранить над ними техническое превосходство.

Итак, у драконов было три Предела: Северный, Восточный и Южный. Патриарх Южного Предела, самого засушливого и близкого к Океану, решил, что торговли с фениксами ему мало. Захотел, чтобы продовольствия было больше, а доставалось оно бесплатно, а для повышения договороспособности соседей захватил тяжелую алхимическую бомбу, коих всего имел четыре (по числу городов-гигантов).

В Ярохе в это время находилась Руна, жена Адзуны. На всей Земле во все времена не было никого могущественней её (Аватара, понятное дело, не считаем). Руна, Симерион и другие фениксы подняли огненный вихрь, который пронесся через море и погубил всё войско патриарха. Поскольку для феникса священна любая жизнь, победу не афишировали, и вообще не сильно доносили общественности, что произошло. На самой Руне попытка вторжения и последовавшее за тем массовое убийство сильно сказались, это тоже отразилось на ходе мировой истории, пусть и неявно.

У патриарха Юга был взрослый сын, Люрайя Го, который оказался в очень плохом положении: войск нет, обороняться от Океана нечем, с фениксами отношения испорчены. Го переназвался на первичном языке – Гория – и бросился восстанавливать социальные связи. В Океан он скинул оставшиеся бомбы, на время обезопасив свой Предел (технологию их создания, правда, сохранил), лично извинился за отца и за золото купил следующую партию продовольствия, а потом направился в Северный Предел, просить защиты у тамошнего патриарха Нэйджу. Так появилась идея империи, к которой присоединился и Восточный патриарх, Дайерин. В общем, кто станет императором, никто и не сомневался, и выборы, на которых присутствовал Адзуна, были показушными. Северный Предел был самым мощным в военном и промышленном плане, при том лучше остальных укрыт от Океана. Гория в статусе министра иностранных дел продолжил общение с фениксами, постепенно восстановив репутацию драконов. Резиденцию, правда, ему в столице разместить не позволили, а то вдруг что. Это сыграло роковую роль в судьбе Гории.

Когда пробудились оборотни на востоке Нанрога, дуга обороны обитаемых земель от Океана Штормов максимально уплотнилась. Наладилась эффективное сотрудничество, народы жили в мире и согласии. По крайней мере, так казалось. 

На западе всё складывалось всё менее радужно. Там Океану Штормов мешали только течения и несколько племён оборотней, отделившихся от прочих. Постепенно одиночество в огромном мире смещало радость от новообретенной родины и вида ещё не покорённых бескрайних просторов. Племена тянуло дальше, однажды отправившись в путь, они не могли уже жить оседло и продолжили разбредаться, а числом и так были невелики, чтобы противостоять Океану. Оборотни не держали связь между племенами, в отличие от остальных народов они разбредались, а не объединялись. 

Мгла надвигалась на Хавинор, где пробудились эльфы. 

На полуострове Галатейя образовалось несколько княжеств, одно из которых возглавил весьма предприимчивый товарищ, лично Адзуной наречённый Унгвайяром (да, это не колдовское имя, а первичное). Унгвайяр посмотрел, как его сородичи гибнут, неправильно используя свои способности, и решил что-то менять. А что-то менять – значит, организовать обучение. На основе знаний Адзуны и уже имевшегося у эльфов опыта он основал первую магикорскую школу. Действительно, выпускники её становились способными колдунами. Унгвайяр собрал из выпускников корпус особо одаренных, тех, кого назвал дальнозоркими, и что начал делать? Подглядывать за драконами, чтобы разведать про их технологии, параллельно ведя свою добычу сырья и покупая у драконов то, чего добыть не мог в обмен на алхимическую материю – особое, «универсальное» вещество, преобразование которого не требует понимания полного цикла перехода материи из одного вида в другой. Нэйджу алхимическое сырье не любил и покупал ограниченно, чтобы не упрощать благородное искусство своего народа, а потом понял, что за драконами следят. Дело едва не дошло до открытого объявления войны, но Унгвайяр пообещал, что больше не будет, и подарил все добытые запасы алхимической материи (которой планировал спекулировать). Нэйджу отодвинул все значимые производства за пределы взора дальнозорких.

Унгвайяру хватило мощностей создать осадные машины, и, вооруженный, он двинулся на другие княжества – истощенные, неспособные биться с обученными воинами. Жители могли бежать и уже не вернуться в свои города. Выбрали присоединиться к Унгвайяру, который и сам избегал прямого насилия. Больше всего он хотел видеть великое число эльфов под своим началом, чтобы вместе они заселили Хавинор и одолели Океан Штормов. Подчинив весь полуостров и объединив кентарийцев, уже царь Унгвайяр обратил взгляд на царство Синдтэри.

С наскока угрожать не стал: все же перед ним была большая страна со значительным населением. К тамошним царю и патрициям он пришёл с предложением союза, и очень впечатлил патрицианку Птэйхэн. Унгвайяр не растерялся, и через год у них родился первый ребенок. В царстве Синдтэри пошло брожение, вылившееся в итоге в бойню.

Было ещё одно эльфийское царство, Лиёдари. Оно выживало в степи, давая фениксам земли в аренду за урожай. От Океана были дальше Синдтэри, до поры до времени в ус не дули.