Шкатулка

"Дед Михалыч устало присел на кровать. Таскать дрова зимой для протопки своей избушки - дело тяжелое, но старик не жаловался. Даже ворчал частенько на меня, когда я пытался ему помогать по хозяйству. 

- Уйди, Митька, я сам, - часто поговаривал он, - я сам... 

А я же вижу, тяжело ему. Поэтому приходилось раньше его вставать, засветло. 

Дед Михалыч, как мы привыкли его звать, прожил интересную жизнь. В детстве, после смерти деда, получил лично в наследство его шкатулку. Да не простую. По словам самого деда Михалыча, она правду открывает. Но только тем, кто знает, чего хочет. Он очень грустил сначала, что хотел не того... Славы, денег, остров... 

Да, шкатулка помогла ему провернуть несколько крупных махинаций, просчитать которые потом не смог даже объединенный совет аналитиков всего мира. На деда Михалыча совершалось несколько покушений, но ему всегда удавалось выкрутиться. Он мне даже показывал пару шрамов на теле..." 

- Ну и что ты мне принес? Нашей газете это нафиг не нужно, будто мы и без этого мальчугана не знали Михаила Павловича Романова, - начальник отдела, как ему казалось, стыдил своего новичка в отделе, - Даже с твоими правками этой деревенщины, тут просто нечего выложить в статью. Не-че-го. 

Специально, по слогам, повторил последнее слово начальник отдела. 

- Читайте дальше, последние пару листов, - настаивал на своем Стас. 

- Хорошо, - Виктор решил пойти навстречу ему, все-таки первый большой материал, - но если там ничего интересного... клянусь, я переведу тебя в астрологи! Будешь смотреть на звезды и писать гороскопы на каждый день. 

Начальник перевернул пачку листов, отделил последние и углубился в чтение. 

" странное. За пару дней до этого несчастного случая, дед Михалыч решил серьезно со мной поговорить. Он предупредил меня, что, когда он умрет, то к нам, в деревню, придут журналисты. Мне надо найди Стаса, как сказал деда, среди вас только один Стас, не ошибусь, и все ему рассказать. Что знаю. И сон... 

- Какой сон? - тут же уточнил журналист. 

- Про последний час его жизни, - после этих слов у Митьки полились слезы. 

Комната деда Михалыча и он сам: 

Устало присел на кровать. 

- Охо-хо-хо...Таскать дрова зимой для протопки своей избушки - дело тяжелое, но я не жаловался. Даже ворчал частенько на Митьку, когда тот пытался мне помогать по хозяйству. Сегодня это было последний раз, - сказал я, - Плохо, что приходится говорить свои мысли, но лучше так, чем никак... Охохох... Но ничего, послезавтра прилетят родственники... 

Вдруг защемило сердце и дед Михалыч схватился рукой за него. 

- Что? С родными чего не так? Фух, вроде отпустило. 

Он медленно подошел к столу у окошка, на котором стояла шкатулка. 

- Не в службу, а в дружбу, покажи, - произнес он и дыхнул на окошко. То запотело, но быстро прояснилось. 

Самолет. Горит двигатель. Но летит. Взрыв! Двигатель глохнет и теперь полыхает, оставляя за собой полосу черного дыма. Пилоты пытаются выправить ситуацию, но видно, что самолет начал клевать носом. 

- На этом самолете все мои родные и близкие... Долетит? Дотянет до воды? Не упадет ли в лесу? Там же немного, до озера, приземлится. Спасутся все. Выживут,- с каждым новым предложением деду Михалычу становилось все хуже, он словно старел на глазах, хотя вроде бы некуда. Ему, на вид, было лет восемьдесят, - Дотянет? 

Последний вопрос, казалось, был адресован шкатулке. 

Из ней вылез маленький лист: 

"Нет, не долетит"

- Через несколько минут я потеряю последнее, что мне было дорого, жену, сына, сноху. И маленькую внучку... - силы покинули старика, и он упал в кресло, - Незачем жить и мне. 

Рукой, лежащей на столе, старик смахнул на пол горящую свечу. В следующий миг по занавескам заплясали озорные огоньки. Начался пожар. На улице кто-то кричал, ломился в дом, пытаясь выбить дубовый засов. 

Но дед Михалыч не слышал ничего. Он смотрел на падающий самолет..." 

- В печать, - сказал, как отрезал, начальник отдела. По его щекам текли слезы. Он точно так же потерял семью. Они были в этом самолете. 

- Ему было сорок три, - уходя, сказал журналист. 

- Кому? - не понял Виктор. 

- Деду Михалычу, мне Митя так сказал, - ответил Стас и закрыл за собой дверь, оставляя начальника одного. 

- Ему надо немного побыть одному, остановил журналист секретаршу, поспешившую с какой-то запиской к освободившемуся начальству. 

Та участливо кивнула и вернулась на свое рабочее место.