Лок Муинне

"...мало что осталось, кроме памяти."

Единственная сохранившаяся в некогда величественном городе крепость и по сей день возвышается над холодными озёрными водами у подножья Синих гор. Некогда белокаменный, город обратился в выгоревшие, порыжевшие бурые руины: рухнули, омываемые дождями и подтачиваемые снегами, монолитные неприступные стены, обнажая голые кости древнего обиталища вранов, осыпались каменные дома, устлали проросшие дороги упавшие колонны и арки.

Много и долго гадали учёные мужи, отчего же пала столь могущественная, развитая цивилизация — послужили ли тому виной болезни, перенятые у людей? Или последний гвоздь в крышку их гроба вбили свободолюбивые эльфы, влюблённые в архитектуру ящероподобных существ, раззадоренные наступлением молодого человечества на мир, в котором оно очутилось по воле злого случая? Причин много, подходят все, и потому сегодня каждому дан шанс выбрать версию себе по душе.

Чёрные леса, уныло гудящие стволами деревьев под натиском суровых ветров, стонут погребальную песню даже сотни лет спустя — пусть пролитая кровь давно впиталась землёй, пусть тела давно уже продолжают своё существование в диких травах, не прекращается великая скорбь этого места по погибшим Старшим народам. Убийство наложило на это место свой отпечаток, и умершие здания навсегда запомнят изуродованные тела, искалеченных детей и обезглавленных, выпотрошенных и брошенных выжившими товарищами воинов.

Некому было похоронить эти кости, равно как некому было отпеть Лок Муинне перед бессердечной, невозмутимой вечностью. Мрачные леса, будто в насмешку раскинувшиеся вокруг по скалам, грядам и долинам, без конца воют и без конца отмаливают грехи человека. И хотя чародеи хотели вернуть ему былую мощь и славу, город в это не верил.

Солнце восходит и садится год за годом над обрушившимися крышами, сходят лавины далеко в горных хребтах, хлещут дожди по шатким кирпичам и колотит град молодые побеги — но стоит Лок Муинне, одинокий, брошенный разумными существами мёртвый город, отданный на растерзание времени, природным силам и равнодушию. Стоит, грудью встречая невзгоды и одиночество, в надежде, что однажды кто-нибудь воскресит его израненную предательством, вероломством и жестокостью душу.

Пустует город, но не опустел до конца. Деревья и кусты, россыпи цветов и безымянных растений рушат остатки древней цивилизации, пробиваясь сквозь массивный булыжник дорожных кладок, протачивая путь из расщелин в фасадах к чистому небу. Стихия, жестокая к камню и известняку, дарит новую жизнь на трупе старого — и так будет идти всё сущее вперёд и впредь, перетирая в пыль прошлое, дабы вскормить непредсказуемое, хаотичное будущее.