И снова про Храмцова.

Довелось мне, товарищи, наткнуться на одно "увлекательное" в кавычках чтиво в  прошлом  году. После прочтения которого, нет, я не смеялся. Я ржал! Такого наплевательского отношения к деталям и штампов не видел давно.

Сейчас в России очень популярна отечественная фантастика о так называемых "попаданцах", то есть путешественниках во времени и пространстве. Автор сего "бестселлера", раньше работавший в МГИМО ( Московский государственный институт международных отношений) решил не отставать от других фантастов и решил состряпать "книгу", по сюжету которой главный герой, бывший таможенник неким магическим образом получает возможность вернуться в свое прошлое, чтобы изменить его с максимальной для себя выгодой. И вот ему снова 15, он является сынком советского дипломата, работающим в Финляндии и перед ним раскрываются широкие перспективы. А на дворе 1978 год. Разумеется, главный герой преисполнен благих намерений, например, в будущем хочет спасти поэтессу Татьяну Снежину от трагической гибели 21 августа 1995 года, а так же попытаться предотвратить распад Советского Союза.

И тут Остапа ( в смысле - автора ) понесло. Всё у главного героя спорится-ладится. Не жизнь, а малинник. Парень ни разу не сталкивается с уличной шпаной, не получает по морде, нет ни одной ссоры с одноклассниками, все его любят-обожают, все 365 дней. Хлеб растет, соловей поёт, куры несутся, девки отдаются.

Начнем с любовной линии главного героя. Для начала тот приглашает свою одноклассницу в гости, которую зовут Света Соколова (ей тоже 15 лет) под предлогом послушать песню в ее честь сочиненную и с порога начинает сыпать комплименты. И конечно после всех комплиментов и песни девочка чувствует некие приятные ощущения чуть пониже пупка, у нее сразу включается режим под названием "я б ему дала" и она ему дала, правда на следующий день, ибо не все коту масленица. Дальше - смешнее. После нескольких свиданий с сексом Светка решает познакомить пацана со своими родителями, но за некоторое время до этого честно признается что уже не девушка и потеряла девственность.И у мамочки на это просто потрясающая реакция под названием " ну и хрен с ней!" Утрирую, конечно, но именно так оно и выглядело со стороны.Интригует, где же автор сей книги видел такую мамашу в конце семидесятых, причем из приличной семьи, которая бы так отреагировала. 

Её упругая грудь уперлась в меня и мое молодое тело отреагировало, как и должно. Я едва сдержался и осипшим голосом сказал:

— Светик, я сейчас отнесу тебя в спальню и ЭТО произойдёт сейчас. Год я не выдержу.

— Я тоже этого очень хочу, но что мы скажем родителям?

— Мы ничего им не скажем. Мы просто будем любить друг друга.

Она поцеловала меня и глубоко задышала. Я понял, что она приняла решение. Я взял её на руки и отнёс в спальню. Глаза её были счастливыми и одновременно испуганными. Я помог ей раздеться и разделся сам. Светик была скованна, но настроена решительно. В моей прошлой жизни у меня было много женщин и я умел с ними обращаться. Поэтому я знал, что то, как это получилось в первый раз, девушки помнят всю свою жизнь и я должен сделать так, чтобы у Светика остались в памяти самые яркие и приятные воспоминания об этом.

Я начал языком и губами ласкать её грудь. Её соски затвердели, а дыхание стало более частым. Я поцелуями опускался всё ниже и ниже. Девушка начала постанывать. Когда я опустился в самый низ, коленки Светика непроизвольно раздвинулись и раздался более громкий стон. — Пора, — решил я и вошёл в неё.

Я сделал всё нежно, так, что боль от первого проникновения Светик практически не почувствовала. Она кончила быстро, а я чуть позже и успел выйти из неё до семяизвержения. Нам, пока, дети не нужны. Я продолжал нежно целовать её грудь, гладить её плоский живот и шептал нежные слова. Светик открыла глаза и сказала:

— Я ждала этого с самого начала восьмого класса. Когда ты вернулся в наш класс первого сентября, я поняла, что ты мне нравишься. Когда в пятом классе ты уехал в Финляндию с родителями, я даже особо этого и не заметила. А вот когда ты вернулся, я сразу тебя вспомнила. Как же мне хорошо. Какая я счастливая. Ты меня будешь любить всегда?

— Я буду любить тебя всегда. Тебе не было больно?

— Совсем чуть-чуть. Девчонки не обманули, это действительно не описать словами. После твоих песен, я думала, что не выдержу и не выдержала. Тебе было хорошо со мной?

— Очень. Я бы ещё не отказался, но тебе нельзя. У тебя там сейчас больно, несколько дней тебе надо воздержаться.

— Да, девчонки рассказывали. А как же ты? У тебя проблем не будет? Вон он как у тебя опять торчит, — сказала Светик и захихикала. — Я знаю, как я тебе могу помочь. Мне девчонки рассказывали, что парни часто просят в попу. Говорят, что это больно, но я согласна потерпеть ради тебя.

— Я возьму крем и смажу, а сам одену презерватив.

— Давай попробуем. Для тебя я готова сделать всё.

Я нашёл мамин крем в тумбочке и принес упаковку фирменных презервативов из своей комнаты. При виде голой девушки мой прибор ещё больше напрягся и встал почти вертикально. Светик увидела его и воскликнула:

— Ух ты. Мне девчонки говорили, что он большой, но о таком я даже и не мечтала. Как он во мне уместился? Дай я его поцелую.

Она поцеловала его и опять стала возбуждаться. Я начал натягивать презерватив и от вида этого процесса Светик ещё больше завелась. Я перевернул её на живот и намазал ей анальное отверстие кремом. Палец ласкал её анус и проникал внутрь. Девушка стала сама насаживаться на палец, заползая на него все глубже. Тогда я взобрался на неё сзади, мягко и постепенно стал проникать в неё. На удивление, ей не было больно. Она застонала, схватила руками простынь и заглушила крик, уткнувшись лицом в подушку. Я ускорился и мы кончили вместе. От волн оргазма её тело несколько раз изогнулось и затихло.

Думаю,  лишним  было  утверждать,  что  в  реальности  советскую  девчонку  за  такое  признание  ждал бы  скандал  и  наказание  ремнём  по  заднице.

 А тут же мать Светы роняет скупую слезу и заботливо бормочет - "раздвигай ножки дочка на здоровье, только в подоле раньше времени не принеси!" Историческая достоверность? Нет, не слышали.

Понятия о морали и нравственности в СССР семидесятых годов были другие и девушки, хранившие невинность до 18 лет были обычным делом. В книге же мать Светы ну прямо такая добрая, что не наказывает дочь за то, что та поторопилась переспать с парнем и даже мысли не допускает, что главный герой книги по имени Андрей просто натешится вдоволь и бросит Светлану. Музыкальное творчество главного героя.  Про  него  уже  упоминали  в  разных  рецензиях,  так  что  повторяться  не  буду.

Но  заострю  внимание  на  чрезмерном  везении  Андрея - главного  героя  сего "чтива".  Как  думаете,  кому лучше будет  сопереживать   читатель - тому  человеку,  которому  успехи  в  том  или ином  деле  даются  весьма  непросто  или  кому  всё  на  блюдечке  преподносится?  Невероятно  честный  и  слепо верящий  Юрий  Андропов,  не  помышляющий  изолировать  навсегда  парня от  всех?Пожалуйста! Тачка в 15  лет? Как  без  неё.  И  так  далее,  и  тому  подобное. Проблем  вообще  никаких, всё так  сладко и  приторно - аж воротит.

Другие  авторы  такой  мэри-сьюшности не  допускают.

Допустим,  Алекс  Шу. Книга  "Последний  Солдат СССР".  Так  там  РОДНОЙ ДЕД   подозревает (после  всего,  что  услышал),  что  внук  -  подменённый! И  пришлось  очень  долго  и  тщательно  доказывать  Алексею  Шелестову, что  это  не  так.

Да  тот  же  "Режим  Бога" - вспомните, как  долго  Виктор  Селезнёв добивался  даже  не  любви,  а  доверия  Веры - женщины  ставшей его  первой  любовью  в  конце  семидесятых.

Ну и последнее, что просто добило. Автор сей книги Андрей Храмцов - трус. Выражается это в том, что он не разрешает комментировать свои книги всем читателям. Разрешаются только хвалебные комментарии - если есть хоть малейшая критика - тебя отправляют в бан. Мне одному кажется, что такой подход глупый? Другие авторы ведут себя нормально, ведут дискуссии со своими читателями - а этот ведёт себя как самовлюблённое ...существо.

Ну а образ Светы Соколовой сей "фантаст" видимо с этого фото рисовал.