Гений или где?

Ну так чо? Дозволенные речи дозволим, или как? Ну я же та… себе их дозволил, так что…
Значит так, есть такой приёмчик, типа я напрямую как бы обращаюсь к типа как бы к читателю, и он как бы принимает это на себя, или наоборот, как бы типа не принимает, и остаётся как бы типа «над схваткой»  или типа «а я-то, я тут при чом?» или… хмм… да продолжите, я-то знаю… ну почти всё знаю, кроме именно вашего случая, да, а чо?

Но это же не важно. Ну вот смотрите:

Осень, братишка, но ты помаленьку налей-ка, я тебе так, по простому, да ты всё о бабах…Выдумал, тут понимаешь, какую-то шлейку. Женская шлейка? – Пожалуй оно и не слабо. Осень, братишка, она мне и осенью снится, тянет за шлейку в раздолье лесов и полей, снулая слякоть, лениво идти до криницы… Бурая зябь, улетальный исход журавлей…Мне бы про лето припомнить, про женщину в белом. Ту, на природе, у пруда, мы видели оба. Я про неё и забыл, до неё мне нет дела, я про неё и забыл, а тебе вот – зазноба…

 Осень и так, понимаешь, проела всю плешь нам, я бы про домик в деревне писал, про гусей, про козу… Строчки бегут по бумаге не быстро, а как-то неспешно.

 Если по правде, они никуда не бегут, а ползут… Я-то забыл про неё, а тебе она снится?

 Так не бывает. Про это не пишут в уставе. Платье без шлеек, с подрезом, защипом и шлицей — это тебе не понять никогда и никак не представить. Осень — она, понимаешь, дождливая слишком, склизкая слякоть болезненна, даже противна…

 Что тут поделаешь, это диагноз, братишка, это как перхоть, и лечится лишь гильотиной. 

Чо, правда не осень? Чо, уже? Ну ладно, ну тогда.. ну давеча, ну тут, ну повторение – мать учения и даже его, учения любимая внучатая племянница, но это не важно, но всё равно, вот:

Зима

Вы между артикулом и артиклем не знаете разницы? —
 тужитесь зря...
 Я сел, и, подумав, постукал по тыкве —
 «...однако, зима декабря...
 Пора уже ногу прилаживать к лыже,
 готовить патроны к ружью...
 Не-то артефакт, и уже не увижу
 моржовую свадьбу, и песнь не спою...»
 Артикль (грамматически) — член придающий
 неопределенность, но дело не в ём,
 Тогда как артикул, — хотя и старющий,
 но очень полезный ружейный приём.
 Приём — устаревший, а член — придающий... -
 хорошее дело, но тужитесь зря...
 И думать, однако, опять надоело...
 моржовая свадьба... зима декабря...

Понятно, да? И это тоже полемический приёмчик, я его напропалую в хвосте использовал, ну если кто читал, но во-первых, приёмчик-то вовсе не простой, ну тама, ну в хвосте, им, этим приёмчиком, пользуется и владеет типа главный герой, и это второй, кстати, приёмчик, которым и Пушкин, кстати, виртуозно владел, ну типа, «я вас любил, чего же боле…» ну помните, или эта… когда… «передо мной явилась ты, как мимолётное виденье, как гений чистой…», но… тут как раз, похоже как раз, как Пугачова пела, мол, еслиб видел кто портрет принцессы той, не стал бы он завидовать Луи…» хотя портретисты, ну те , которые про «гения» уже прочитали, они эта… ну… подмазали-подкрасили, потому что кто они, а кто Пушкин, Пушкин сказал, что гений чистой красоты, значит гений, чо…

Таак… дозволенные типа речи скатываются в обсуждение типа приёмов и приёмчиков… это уже получается типа проповедь, мол я типа знаю, как надо, а вы, студенты прохладной жызни, учитесь чо дядька сказал!

А я же не этого хотел, чо…

Ну хотел-хотел-перехотел… чо уж вышло. Речи-то дозволенные.