Добрый поступок неоднозначного героя.

Присоединяюсь к флешмобу, начатому Александром Нетылевым "Добрый поступок героя". 

По замыслу автора флешмоба, предлагается делиться "отрывками, где ваш герой проявляет доброту, милосердие,  самоотверженность, благородство и прочие качества такого вида.  Необязательно чтобы сам по себе герой был таким уж идеалом и образцом  для подражания; благородный поступок неоднозначного персонажа работает  ничуть не хуже. Но одно условие: целью поступка не должны быть близкие героя".

Есть у меня в "Чудовищах и красавице", а также в "Уйти с тринадцатого этажа" персонаж Феодор Белый волк, он же Теодор. Гулял он однажды по лесу в компании возлюбленной и наткнулся на...

Полина Сергеевна очень любила собирать грибы. Она, горожанка, часто ездила в гости к живущей в деревне сестре и ходила в тамошний лес. В мае Полина Сергеевна, как обычно, отправилась за сморчками. Эти весенние грибы с вытянутыми ячеистыми коричневыми шляпками необыкновенно пахли особой лесной свежестью.

Буйная майская зелень вокруг радовала глаз. Лес Полина Сергеевна знала хорошо, ходила по нему одна. Но в этот день так увлеклась сбором, что сама не заметила, как зашла в какие-то дебри. Оглядываясь по сторонам, она ничего не узнавала: ни полян, ни приметных деревьев, ни даже мест, в которых сама только что срезала грибы. Они ей вовсе перестали попадаться, хотя когда ходишь в лесу по кругу, то и дело на свои следы натыкаешься. Между тем, солнце клонилось к закату. Запрещая себе паниковать, Полина Сергеевна попыталась вернуться туда, откуда пришла. Как назло, телефон разрядился. В надежде выйти на дорогу Полина Сергеевна бродила по лесу, уже не обращая внимания на попадавшиеся сморчки. Да и своё ведро она уже заполнила.

Чаща вокруг стала непролазной, местами приходилось продираться через бурелом. Потом под ногами захлюпало — Полина Сергеевна забрела на болото. Обувь она промочила. Пришлось поворачивать назад. Хорошо, что солнце ещё не зашло, в сумерках здесь точно можно было бы утонуть. На пути оказался длинный, но неглубокий овраг. Полина Сергеевна с трудом спустилась на его дно, потом поднялась по противоположному склону. Ныли усталые ноги, хотелось есть, а взятая с собой еда закончилась. Ощутимо похолодало. В голову лезли нехорошие мысли: «А что если дорогу найти не удастся? Я же помру одна в лесу».

В лесу все сильнее темнело, и вскоре Полина Сергеевна была близка к отчаянию. Она уже и кричала, звала на помощь, но никто не откликался. Хотелось сесть на траву и заплакать. Как скоро сестра поймет, что пора организовать поиски заплутавшей родственницы? А что если дорогу найти не удастся? Страшно подумать о том, что вероятно придётся провести в лесу ночь. Удастся ли выжить во тьме и холоде? Май, все же. И здесь же, наверное, дикие звери бродят.

Обессиленная, отчаявшаяся Полина Сергеевна села под осину, уронила голову на руки. По щекам потекли слезы. Представив себе, как на этой поляне найдут её тело, Полина Сергеевна зарыдала громче. У неё столько дел осталось недоделанных, кот Барсик дома некормленный, он, наверное, свой сухой паек в миске весь дожевал. А самое главное, дочку с внуком хотелось бы увидеть вновь, и других родных тоже.

В глазах у Полины Сергеевны помутнело от слёз. Вдруг из кустов впереди показалось что-то белое. «Привидение!» — пронеслось в голове женщины, и она застыла, не в силах даже закричать. Но белое создание подошло поближе, и оказалось крупной собакой с чистой, ухоженной шерстью. Ну явно домашний пёсик.

Виляющий хвостом белый кобель доверчиво потыкался носом в руку Полины Сергеевны, ластясь, лизнул ладонь. Женщина погладила собаку, потрепала за ухом.

— Хороший пёсик, — приговаривала Полина Сергеевна, радуясь дружелюбному живому существу. — Ты чей? Откуда пришёл? А я вот заблудилась.

При этих словах пёс отбежал от женщины к краю поляны и оглянулся, будто звал за собой. Хорошо, что его белая шкура выделялась в сумерках. Да и почти полная луна вышла над лесом, светит, вселяет надежду. Если идти за собакой, она может вывести к человеческому жилью. И приободрившаяся Полина Сергеевна, подхватив ведро, двинулась вслед за псом, забыв о боли в ногах. Хвостатый проводник не давал к себе приблизиться, отбегал и оглядывался, словно следил, идёт ли за ним женщина. Так Полина Сергеевна и шла за ним, наверное, не меньше часа.

Наконец, впереди из-за листвы показались огни человеческого жилья. Полина Сергеевна с облегчением всхлипнула. Вот опушка леса, а за ней гравийная дорога к знакомой деревне, до неё рукой подать. Белый пёс в последний раз вильнул хвостом и исчез за деревьями. «Не иначе Господь послал собаку. Или ангел-хранитель принял такой облик и спас меня», — думала Полина Сергеевна, торопясь к домам.

Её спаситель проводил женщину взглядом, потом обернулся на шорох в кустах. Впрочем, он и так знал, кто незаметно следовал за ними. Из теней показалась серая волчица.

— Ушла старушка? — мысленно спросила она.

— Убежала, — подтвердил белый волк.

Почти одновременно звери перекинулись. Статная женщина, чьи светлые волосы серебрились в лунном свете, подошла к высокому мужчине и поцеловала его в губы со словами:

— Мой рыцарь. Спаситель заблудших душ.

Обняв возлюбленную, Феодор улыбнулся: «Проводник!», — но следующие слова Волчицы заставили его нахмуриться и отстраниться.

— Я побаивалась за неё.

— Адела, неужели ты думаешь, что я мог причинить вред старухе?

Взгляд Адельгейды был достаточно красноречив. Феодор знал, о чём она вспомнила. Он резко сказал:

— По приказу Ястреба я убивал тех, кто слишком много узнал о нас. Этой женщине ничего не грозило. Она подслеповата и вообще приняла меня за собаку.

Адельгейда молчала, а Феодор продолжал, словно оправдываясь:

— К тому же старуха напомнила мне мою няньку. Устиньей её звали. Даже когда меня, четырёхлетнего, забрали с женской половины и приставили дядьку-воспитателя, она так и норовила меня побаловать, угостить то сочнем, то горячим пирогом. Дядька мой Неждан сердился, когда ловил нас с ней в закоулках терема, ворчал и пытался отобрать лакомства. Он считал, что княжичей баловать не следует. Но с няней Устей не так-то просто было сладить.

— Понимаю, — улыбнулась Адельгейда. — Моя няня тоже меня любила. И плакала, когда меня выдавали замуж.

Феодор привлёк подругу поближе. Он помнил, как трагически закончилось замужество пятнадцатилетней Адельгейды, дочери графа, выданной за старого развратного аристократа: через год она готова была полезть в петлю. Такой, отчаявшейся, она и попала к Проводникам. Да он и сам знал, что такое отчаяние: Гийюй Беркут спас его, восемнадцатилетнего, от казни в Орде.

Нужно отвлечь любимую от тяжких воспоминаний, и Белый Волк заметил:

— Я только потом понял, что дядька Неждан был прав. Излишнее сюсюканье вредит воспитанию молодёжи. А леди Эдита чересчур потакает ученикам и не приучает их к дисциплине с самого начала. Когда я возглавлю наставников...

Он осёкся, поняв, что сказал слишком много. Его подруга удивлённо на него посмотрела.

— Тео! С чего ты взял, что станешь главой наставников? Пока жива Эдита...

Адельгейда испытующе поглядела ему в глаза.

— Дорогой, скажи, ты что-то замышляешь? Эдита никому не собирается уступать своё место. Сместить её могут лишь за грубый промах, а таких за ней не числится. Ты что-то знаешь про неё?

Волнуясь, Адельгейда продолжала:

— Высокий и командующие благоволят Эдите. Даже если ты знаешь про неё нечто компрометирующее, от тебя потребуют веских доказательств. Тео, прошу тебя, подумай, прежде чем ввязываться во что-то сомнительное.

Глядя на обеспокоенную подругу, Феодор жалел о словах, легкомысленно сорвавшихся с языка. До поры никто не должен знать о том, что он хочет получить должность Эдиты, даже любимая. Те, с кем сотрудничал Феодор сейчас, особо предупредили его, что с Адельгейдой не нужно делиться тайнами. Когда-то она донесла командующему о преступлении Ульва Волка, и того казнили. Нельзя повторять ошибку Ульва, слишком доверявшего своей ученице. Но главное — так безопаснее для неё самой.

Положив руки на плечи возлюбленной, Феодор старательно стал убеждать её в том, что его мечта стать главой наставников абстрактна и вряд ли осуществится. Но если...

— Мечтать же никому не запрещено. Не правда ли, Адела? Не волнуйся, любовь моя, ничего сомнительного я не замышляю.

К счастью, Адельгейда не почуяла лжи в его словах. К счастью, ведь для самого Феодора его планы не сомнительны, а более чем реальны. Он и его соратники уже значительно продвинулись на пути к желаемому результату.