Флешмоб "Добрый поступок героя"

Присоединяюсь к флешмобу Добрый поступок героя.

Несколько кусочков из "Генри Бланко". Не смогла остановиться на одном, поэтому...

Первый. К главному герою пришли ночные гости, чтобы уничтожить бумагу о незаконно приобретенных землях и вернуть старику право на крышу над головой.

Он прошел к шкафу, где обычно держал бутылку вина с парой стаканов, повернул ключ и, распахнув дверцы, извлек на свет сложенный вчетверо листок. Развернув одним движением, он бросил его на каминную полку. Конюх схватил бумагу и потянулся к свече.

— Даже не прочитаешь, Бенито? — остановил его Шутер. Тот со злостью глянул на него, но все же решил пробежать глазами по строчкам. — Вслух, пожалуйста!

— Данной бумагой заявляю, — начал старик хриплым голосом, — что владельцем ранчо Каталано и всех прилегающих земель, ранее принадлежавших дону Марко Каталано и ныне пустующих, с этого дня является... — он поднял голову, в удивлении уставившись на Шутера.

— Ну? — не выдержал первый монах.

Его напарник, до этого лишь стоящий в стороне, выдернул листок из трясущейся руки старика и поднес к свету.

— Является... Это что, шутка? — не понял юноша и передал бумагу тому, кто все еще стоял, сжимая кнут.

— Вовсе нет! — воскликнул Шутер. — Старик так убивался, что у меня рука не поднялась вписать свое имя, поэтому я оставил все как есть, — на лице мелькнула улыбка. — А потом вдруг вспомнил, что мне негде жить. Пришлось припрятать, пока не появится новое жилье. — Шутер снова закурил, наблюдая за сценой. — Ха! Похоже, мой фокус тоже неплох. Согласитесь?

Монах опустил кнут и скрутил его.

— Неожиданный поворот... — проговорил он. — Зато теперь мы знаем, что совесть у вас все-таки есть.

Оба посетителя, задержав взгляд на Бенито, направились к двери.

— Знаете, сэр, — первый обернулся, извлекая на свет нож, оставленный Шутером недавней ночью. — Если бы не дружба с шерифом, вас можно было бы назвать приличным человеком... — и, воткнув его в косяк, добавил: — Прощайте!

Еще отрывок про то, что каждая жизнь имеет ценность, даже жизнь врага. 

— Воды… — послышалось в тишине.

Молли отбросила шитье и кинулась к раненому. Дрожащими руками она поднесла ему кружку, и тот сделал пару глотков, едва не поперхнувшись.

Офицер зашевелился и с усилием приоткрыл глаза. Он обвел затуманенным взглядом незнакомую комнату, глубоко вздохнул, отчего боль пронзила его резко и невероятно остро, и застонал.

— Вам нельзя двигаться, — объяснила ему Молли. — Вы серьезно ранены. Билл! — она повернулась к открытой двери.

Мальчик подбежал к кровати и тут же бросился назад.

— Слава богу! — она была рада увидеть, наконец, признаки жизни в этом усталом, измученном теле. — Слава богу, теперь все будет хорошо. Ещё воды?

Она дала ему немного попить. Когда офицер устало закрыл глаза, в дверях появился Шутер.

— Я послал за Сандерсом, — сообщил он взволнованно и склонился над раненым.

Услышав знакомый голос, Фитчер вздрогнул и поморщился. На его лице отчётливо прочитались страх и безысходность. Он был не в состоянии даже поднять руку, что уж говорить о сопротивлении. Но Шутер и не думал причинять вред. Стараясь не выдавать своего радостного облегчения, он потрогал его лоб, проверил повязку на груди и остался удовлетворен результатом.

— Ты выкарабкаешься, парень, — негромко сказал стрелок. — Только без лишних движений. У тебя дырка в дюйме от сердца, так что поберегись.

— Ты убил меня… — прохрипел Фитчер.

— Пока ещё нет. Но если в третий раз поймаешь мою пулю, уже не повезет. Видно, ты не совсем еще конченный человек, раз Бог тебя спас.

— Зачем… — он опять поморщился от резко пронзившей его боли. — Зачем ты...

— Черта с два ты умрешь, понял?

Шутер намочил полотенце и обтер лоб больного. Тот непонимающе смотрел на него, как будто считал все это бредом, осложнением после жара.

— Молли, приготовьте бульон. Ему надо поесть.

Женщина улыбнулась и ушла в кухню. Теперь больному нужно набираться сил.

Подоспевший Сандерс тщательно осмотрел рану, проверил состояние офицера и, закончив, выпрямился на стуле.

— Признаюсь, я и сам не верил, что после четырех дней беспамятства, он пойдет на поправку. Вас можно поздравить, — сказал он Шутеру. — Благодаря вашей заботе он будет жить.

— Слышал, Алан? — стрелок опёрся о дверной косяк. — Ты живучий, как таракан.

Офицер дернулся, и на лице опять появилось замешательство. Он никак не мог взять в толк, ради чего они это делают. В голове шумело, мысли путались. Слабость снова взяла над ним верх, и через минуту раненый ушел в забытье.

Еще кусочек. Никогда не поздно встать на путь исправления.

Шутер подошел к проигравшему, перевернул на живот и ремнем скрутил руки за его спиной. Потом повернулся к остальным. Бандиты, сломленные и подавленные, молча наблюдали за картиной.

— Ну? Кто-нибудь хочет отомстить? — не дождавшись ответа, Шутер взял моток веревки из рук подошедшего бармена. — Смиритесь, ребята, сегодня не ваш день.

Вытащив первого из шайки, он ткнул его лбом в стену и связал. Выхватил второго.

— Подожди, — подал голос парень. — Если меня повесят...

— Повесят, не сомневайся, — перебил Шутер.

— У меня жена и дочь. Будь же человеком!

— А ты был человеком, когда напал на город?

— Я был пьян!

— Будет тебе уроком, малыш! — стрелок продолжал связывать ему запястья.

— Но у них никого нет, кроме меня! — взмолился тот, развернувшись. — И Санчо! — он кивнул в толпу. — У него жена вот-вот родит!

Шутер остановился и бросил взгляд по сторонам. Один из бандитов теребил шейный платок и переминался с ноги на ногу.

— Это все? Или есть ещё желающие высказаться?

После минутной паузы из притихшей компании выступил человек и подал Шутеру шляпу.

— Ты победил, приятель. Твое право решать, что с нами делать. А я уже давно хотел покончить с разбоями. Видно, пришло время. А Санчо... — он глянул на друга. — Санчо промахнулся, когда спутался с нами. Да, жаль девчонку...

— Берегись, Генри, — позже говорил Джей Купер, провожая глазами уходящих вдаль людей, оставшихся без коней, оружия и главаря. — Ты стал чересчур мягкосердечным.

Всем прекрасного дня!