Флешмоб про добрый поступок героя: булочка.

— Тебе чё надо? — огрызнулся Аметист.

Волосы у него были всклокочены сильнее прежнего, один рукав разорван до локтя, под глазом фингал, на рубашке бурые пятна, похожие на кровь. На первый взгляд Аметист больше всего напоминал жертву разбойного нападения, но именно на первый и именно на взгляд — перегаром от него разило на весь вагон.

— Мы… проехали станцию… — оробела Алина.

«Он пьян или нет? — стучало у неё в голове. — Если да, то что делать? Пьяные легче поддаются внушению, но эффект более непредсказуем… хотя какая разница? Ему же всё равно невозможно ничего внушить!..»

— Да и плевать на неё! — заявил Аметист и вознамерился спать дальше.

Никогда ещё Алина не была так растеряна. Сердце в панике колотилось. Из глаз сами брызнули слёзы. Даже внутренний голос не находил слов. Словно окаменев, она стояла в проходе между полками, не замечая, как её то и дело толкают.

Услышав, как она всхлипывает, Аметист неохотно открыл глаза и со стоном умирающего сел.

— Ну что у тебя опять? — спросил он, зевая.

— Мы проехали Весялынки, — с трудом выдавила из себя Алина. — Вы обещали, что разбудите меня в шесть утра.

— Да?.. — усомнился Аметист и схватился за лоб со страдальческим видом. — Надо взять за правило никогда никому ничего не обещать… Мы где вообще?

— В вагоне поезда, — с ненавистью сказала Алина.

— Я вижу, что не в оперном театре. Куртку отдай.

Алина бросила куртку на полку рядом с ним. Аметист полез копаться в карманах, не обращая на девочку внимания.

— В-ведьма, — ругнулся он наконец, так и не найдя того, что искал. — Ну вот за каким шутом собачьим надо было меня будить? Я только лёг!

— Что же вы всю ночь делали?

Он поднял на неё глаза, полные небесной синевы и невыразимой наглости:

— Бодрствовал!

Алина едва удержалась от очередного — разумеется, совершенно бесполезного — гипнотического контакта. Раздражение кипело в ней, не находя выхода.

А её попутчик хлопнул себя по лбу:

— Я ж совсем забыл! — и из сетки над полкой извлёк что-то, завёрнутое в бумажную салфетку. — Это специально для тебя.

Растерявшись, Алина развернула салфетку. Там была булочка. С изюмом. Помятая. Мягкая и свежая. Пахла она умопомрачительно, так могла пахнуть только самая вкусная булочка на свете.

— Это мне? — недоверчиво переспросила Алина, чувствуя, как буря в душе стремительно утихает.

Аметист, морщась, разминал шею.

— Ешь, — велел он, поднимаясь. — А я пойду узнаю сегодняшний ответ на главный философский вопрос, которым я терзаюсь каждое утро.

— Какой вопрос?

— «Где я?» — Аметист расхохотался. — Приятного аппетита.

Алина слишком долго питалась одними сухарями и консервами, чтобы заставлять себя упрашивать. И только доев булочку, она поняла, что в этом угощении не так. Нет, сама булочка была в полном порядке, подозрительным было только то, откуда она взялась.

Когда Аметист вернулся, Алина встретила его словами:

— У вас же не было денег.

— Не было, — подтвердил Аметист, поднимая среднюю часть полки и трансформируя её в столик.

— Вы украли булочку?!

Алине показалось, что весь вагон обернулся на её возглас.

— И вовсе не украл, а на халяву взял! — огрызнулся Аметист. — Нечего привередничать!

-- "Алмаз Ярланы"